Испанский сапог. Нам есть чем удивить друг друга

Глянув вниз, не сразу нашел Нагорного. Чтобы разглядеть его собеседника, пришлось даже чуть привстать. Увиденное было очень интересно. Напротив Нагорного сидел никто иной как адвокат Елозин Сергей Авдеевич, между прочим. Тот самый, с которым Ледников не так давно заспорил о самоуважении. Ледников тогда утверждал, что это штука уж очень необходимая для жизни. На что Елозин с насмешкой ответил, что она очень дорого обходится. А в некоторых случаях — чрезмерно дорого. Так что не всем по карману. И представлял тогда господин Елозин интересы депутата Госдумы и крупного бизнесмена Шатунова…

— Какими судьбами, Валентин Константинович?

Ледников поднял глаза и увидел Градова. Тот стоял, облокотившись на балюстраду, и рассеянно посматривал вниз.

— Да вот кофе пью.

— И только?

— Да нет. Еще — думаю.

— Мыслями не поделитесь?

— Да ради бога. Вот уж чего не жалко. А вы-то как тут оказа-лись?

— По долгу службы. Ведь мы господина Нагорного очень плотно контролируем. А когда мне сообщили, что сюда и вы подтянулись, я понял, что тут ожидается что-то очень интересное. Что именно? Не поделитесь?

— Насколько я понимаю, должна произойти передача небезызвестной нам монеты.

— Вот этому самому господину?

— Ему, Сергею Авдеевичу Елозину, адвокату и цинику.

— Так вы его знаете?

— Имел счастье. Вернее — несчастье.

— Ого! Звучит интригующе. Может, расскажете?

В этот момент на болконе возник приятный молодой человек и что-то прошептал на ухо Градову. И опять пропал.

— Кажется, наш знакомый уходит, — сообщил Градов, все время внимательно наблюдавший за происходящим внизу. — Похоже, монета в конверте, который он передал этому вашему адвокату.

— А Елозин?

— Нет, он остается.

— Итак, монета у него, — Ледников побарабанил пальцами по балюстраде. — Но вряд ли он приобрел ее для себя. Сам он не коллекционер, а преподносить такие подарки вряд ли ему по карману. Да и зачем? Значит, он приобрел монету для кого-то другого.

— Может быть, вы знаете для кого? — недоверчиво покосился на него Градов.

— Когда мы с ним, скажем так, столкнулись, он работал на депутата Шатунова. А вот этот господин вполне способен преподносить такие подарки.

Градов ничего не ответил. «Видимо, вспоминает досье на Шатунова, — подумал Ледников. — Но вряд ли там есть что-то о страсти к коллекционированию старинных монет, потому что сам депутат в таких увлечениях замечен не был». Ледников убедился в этом после изучения личности депутата, когда на него наезжали его люди. Да и его обожаемая дочка, которую Шатунов тогда спасал, если и увлекалась денежными знаками, то сугубо современными.

— Ну что, Олег Георгиевич, пойдемте, я вас познакомлю с сим господином. Он-то циник, а мы с вами нет. Значит, наш долг предостеречь его от трагической ошибки.

Ледников встал и пошел к лестнице, ведущей вниз. Градов, чуть помедлив, догнал его.

— Помните, наша задача — выяснить, кому предназначается монета. Елозин и его хозяин нас мало интересуют. Пока.

— Вы лучше скажите, как мне вас представить.

— Полагаюсь на вашу сообразительность.

— Ну что ж…

Увидев подходящего Ледникова, адвокат Елозин не смог скрыть изумления, а потом торопливо сунул все еще лежавший перед ним конверт с монетой в карман пиджака.

Ледников без церемоний плюхнулся на стул и с улыбкой уставился на него. Градов с непроницаемым лицом уселся рядом.

— Валентин Константинович, вот нежданная встреча, — с некоторой натугой изобразил улыбку Елозин. — Как поживаете? Какими судьбами тут? Или у вас какое-то дело ко мне? Вы я вижу не один?

Количество вопросов выдавало некоторую взволнованность. Ледников, выдержав внушительную паузу, негромко поведал Елозину:

— А я ведь тут по вашу душу, Сергей Авдеевич.

— Вот как. Сразу по душу. На меньшее не согласны? Ах да, вы же у нас человек, склонный к душевным порывам и высоким чувствам.

— Это моя слабость, — скорбно кивнул Ледников. — Но вот мой коллега, — кивнул он на Градова, — кстати, представитель, как говорится, компетентных органов, такими слабостями не наделен. В силу специфики службы в этих самых органах.

Елозин, мгновенно обдумав услышанное, вполне спокойно, хотя и с некоторым напряжением поинтересовался:

— Я помню, что вы очень интересный человек, Валентин Константинович, способный на нетривиальные поступки. Но чем, позвольте узнать, я мог заинтересовать товарища из органов? Что-то я за собой не припомню ничего по этой части.

— Вот это самое печальное, Сергей Авдеевич. Человек с вашим опытом и вашей хваткой должен попадать в сомнительные истории только учитывая степень риска, а не по наивности или недоразумению…

— Что-то я совсем запутался, — развел руками Елозин. — Не надо меня пугать, давайте лучше начистоту, а там видно будет, где моя наивность, а где недоразумение с вашей стороны.

— Ну я сделал, что мог, — с намеком повторил его жест Ледников. — Сейчас вам зададут прямой вопрос, как это и положено, вы уж постарайтесь на него ответить.