Испанский сапог. Нам есть чем удивить друг друга

— Ты что-то говорил про клуб, где была Даша незадолго до гибели? Этот рубль может быть оттуда — там публика специфическая собирается. Надо поинтересоваться, что за гости были в тот вечер. Рубль мог быть у кого-то из них.

— Думаешь — кто-то Даше его подарил?

— Ну это вряд ли. Такие вещи просто так не дарят.

Глава 17 «Запах женщины в твоей постели»

Запах женщины… Он ощущал его и во сне, и теперь, лежа с закрытыми глазами. Он не вспоминал бурно прошедшую ночь, а думал о том, что давно уже не просыпался в собственной постели рядом с женщиной. Пожалуй, с тех пор, как не стало Разумовской. Конечно, после ее убийства он не жил монахом, были разные встречи, но все налету, набегу, второпях, в каких-то чужих квартирах, частной гостинице, принадлежавшей однокласснику, где он всегда мог рассчитывать на номер.

И вот теперь женщина в его постели…

Ледников прислушался — из ванной доносился шум душа. На стуле была аккуратно сложена ее одежда. И смятая подушка рядом.

Он варил кофе, когда дверь ванной распахнулась и показалась Апраксина в его махровом белом халате.

— Привет, — буднично, так, словно это была вовсе не первая их ночь, и он уже давно привык к ее утреннему пребыванию в его квартире, сказал он.

— Доброе утро, — так же ровно ответила она.

И никакой несколько тревожной утренней неловкости, которая бывает после первой ночи вдвоем.

— Ничего, что я взяла твой халат?

— Мне нравится.

— Что?

— Все. И как ты выглядишь в нем, и то, что его взяла… Мне все в тебе нравится.

— Это потому, что ты не все обо мне знаешь, — сказала она.

В ее голосе слышалась какая-то неясная горечь, и Ледников успокаивающе улыбнулся.

Какое-то время они молча пили кофе. Потом говорили еще о чем-то необязательном.

Апраксина невесело улыбалась и было видно, что что-то ее заботит.

Ледников взял ее прохладную узкую руку, легко прикоснулся губами к тонким пальцам и тихо сказал:

— Ну, давай рассказывай, что душу тревожит и мучит…

Апраксина чуть помедлила, словно не зная, с чего начать:

— Знаешь, никак не могу прийти в себя, примириться с тем, что случилось… У меня была одна очень близкая школьная подруга Соня Верхоянцева. И вчера ее нашли повесившейся.

Она замолчала, словно засомневавшись, стоит ли продолжать дальше. — Где? — пришел ей на помощь Ледников.

В таких случаях следователь должен брать инициативу в свои руки.

— Что где?

— Где нашли повесившейся?

— Дома.

— Понятно. Это что — было на нее похоже?

— Честно говоря, многие даже не очень даже удивились.

— Почему?

— У Сони была незадавшаяся, нескладная жизнь. Семьи своей не было, она жила со стариком отцом, часто впадала в депрессии, в тоску…

— А чем она занималась?

— Делала каких-то эксклюзивных кукол, которые никто не покупал. Ее мастерская не так давно вдруг сгорела. Приобрести новую не было денег…

— Но что-то тебя в ее смерти настораживает?

— Как что? Для меня это был очень близкий человек. А теперь его нет. Ты это понимаешь. И еще ее отец, Павел Лукич… Он говорит, что ее убили.

— А что следователи?

— Сказали, типичное самоубийство, никаких следов насилия или присутствия посторонних не установлено.

— Ну да, не криминальный труп — подарок для следователя.

Апраксина удивленно взглянула на него.

— Что за выражения…

— Не обращай внимания, — прищурился Ледников. — Это так — отголоски прошлой жизни. Иных времен. Совсем иных.

— Хорошая мы пара — ты ничего не знаешь обо мне, я о тебе.

— Зато нам есть чем удивить друг друга…

Глава 18 «Черная меланхолия»

Встречу мистер Милнер, неожиданно прибывший в Москву, назначил на каком-то незначительном аукционе русской живописи в Москве. Идти туда Нагорный не собирался, ибо ничего серьезного там выставляться не должно было. Но деваться было некуда. Мистер Милнер сообщил о встрече тоном, не допускающим возражений. Разумеется, ехать он собирался один, но Марина, узнав, куда он отправляется, напросилась тоже. Пришлось уступить, потому что участившиеся в последнее время ссоры между ними могли вспыхнуть по любому пустяку и уже сильно измотали Нагорного.

На аукционе, разумеется, наткнулся на кучу знакомых, пришлось вступать в бессмысленные разговоры. Марина тоже с кемто обнималась и целовалась. Потом на какое-то время они потеряли друг друга. Тогда в толпе вдруг и нарисовался мистер Милнер, моложавый, неприметный мужчина с непослушными светлыми волосами, по-мальчишески падавшими на лоб. Однако Илья Борисович никаких иллюзий на сей счет не питал. Он давно понял, что за несолидной внешностью скрывается истинный англичанин — выдержанный, хладнокровный до бесчувствия и упорный до жестокости.

— Все-таки не устаю поражаться богатству России, — покачал головой мистер Милнер. — Столько лет из вашей страны вывозят замечательные ценности, а они не кончаются и не кончаются…

— И поверьте, еще не скоро кончатся, — усмехнулся Нагорный.

— Вы так думаете?

— Я знаю. Правда, сегодня настоящих ценностей мы не увидим. Так, какие-то третьесортные поделки из провинциальных музеев…

— Ну что ж, вам и карты в руки, — не стал спорить мистер Милнер. — А как дела с нашим подарком?