Испанский сапог. Нам есть чем удивить друг друга

— Нормально. Были очень любезны. Сам директор показал мне договор. Ну и результаты экспертизы по установлению подлинности картин тоже показал. А из нее выходило, что дядины картины не подлинники, а копии, не имеющие особой художественной ценности… Соответственно и стоят они совсем не те деньги, о которых мы мечтали. А в договоре указано, что экспертиза проводится за счет владельца картин, представляете? И получалось, что если мы хотим их забрать, то должны еще заплатить сами несколько тысяч долларов. А откуда у нас такие деньги?

— Ну и что вы решили делать?

— А что там решать? Сказала, что я от этого наследства отказываюсь. А куда мне было деваться? Там из договора следовало, что салон может обратиться в суд и потребовать, чтобы мы возместили его затраты на экспертизы и хранение. Хорошо еще директор нас пожалел, сказал, что в суд обращаться не будет. В общем, не удалось нам озолотиться, — печально улыбнулась женщина. — Не судьба.

— Скажите, — спросил Ледников, — а по поводу смерти дяди у вас были сомнения, подозрения?

— Подозрения? Что вы имеете в виду?

— Ну, может, он умер не своей смертью?

— Да нет, что вы! Какие там сомнения! Он сердечник был всю жизнь.

Они вышли на улицу и уже подходили к машине, когда Ледников сказал:

— Конечно, все могло быть совсем иначе.

Апраксина удивленно взглянула на него.

— Например, дядины пейзажи могли быть подлинными. Но с них сделали копии, а затем именно копии отправили на экспертизу… Естественно, получили заключение, что картины являются копиями… И цена им — копейки. Эти заключения и демонстрируют наследникам, а потом подлинники продают за настоящую цену. Здесь, у нас, или вывозят за границу по документам, выданным на копии. Но для того, чтобы утверждать это, нужны серьезные доказательства… А у нас, их нет.

Апраксина пожала плечами. Похоже было, что умозаключения Ледникова ее мало занимают, она погружена в какие-то свои мысли. Ему стало ясно: сегодня пора расстаться, надо пережить и оценить то, что произошло с ними за эти сутки, попытаться понять, что может быть впереди, а чего быть не может и никогда не случится. И еще одно он понял окончательно — никакой легкой, необременительной связи тут не будет. Если это роман, то тяжелый и выматывающий душу.

Судя по всему, Апраксина думала так же, поэтому расстались молча, ни о чем не договорившись.

Ехать домой не хотелось, и Ледников отправился к Прядко, который был на боевом посту. У Ледникова уже был план, для реализации которого необходимо было включать ресурс. План был прост — выйти на Нагорного, завязать с ним контакты и посмотреть внимательно, что там в этом самом салоне происходит. Но к Нагорному нельзя было явиться просто так — нужно было сделать ему предложение, которое его заинтересует. Это раз. И два — нужна рекомендация человека, которому Нагорный доверяет. Что касается предложения, то варианта было два. Один — убойный, но чрезмерно рискованный и подозрительный. А именно — Константиновский рубль. Другой вариант — предложить Нагорному выход на украинский рынок художественных ценностей. Константиновский рубль пока держать за пазухой.

Прядко с планом согласился. Нашелся у него и возможный рекомендатель — известный коллекционер Червенский, которого Прядко пару лет назад сначала спас от ограбления, а потом уже и от тюрьмы, потому что, как всякий истинный коллекционер, Червенский не руководствовался рамками закона, пополняя свою коллекцию. Прядко вполне мог его посадить, но решил, что лучше иметь его на воле в качестве консультанта и осведомителя. Правда, с ним, как оказалось, нужно было держать ухо востро — несколько раз Червенский попытался с помощью полиции разобраться с конкурентами, наводя тень на чужой плетень. Но это все были детали работы с агентами, главное, что Червенский тот человек, которому Нагорный поверит. Правда, для этого нужно было подождать пару дней, потому как выяснилось, что в настоящее время господин Червенский не в Москве, а на Мальдивских островах…

Это время Ледников решил посвятить пристальному изучению персоны господина Нагорного, чтобы при встрече обойтись без ненужных сюрпризов. Тем более что, как оказалось, Прядко тоже времени даром не терял — его люди «вели» в последнее время Нагорного. Оказалось, Нагорный имел продолжительную встречу не с кем иным, как с адвокатом Елозиным, уголовником Граненым и нанес визит директору Музея дореволюционного быта. Была еще одна любопытная встреча — с неизвестным мужчиной, который потом был замечен входящим в английское посольство. Об этом Прядко рассказал Ледникову, и тот решил начать с директора музея. К Елозину бессмысленно было являться с пустыми руками, а с Граненым и вовсе никакого разговора быть не может, его сначала надо к стенке поставить.

Глава 20 «Черные» коллекционеры

В музей Ледников вошел через служебный вход. Накануне он созвонился с директором Игорем Сергеевичем Булыгиным и представился журналистом, работающим над книгой-расследованием о культурных ценностях, утекающих в наше время за границу.