Испанский сон

– Ну хорошо; я понимаю, ты не епископ; но ты можешь по-человечески объяснить, что изменилось в результате этого посвящения? Если, конечно, мой вопрос корректен… вообще, может быть от посвящения результат?

– Очень даже может быть, – сказала Ана, – и был… Суди сам: в 36-м году в Испании началась война. Она грозила захватить весь полуостров! И епископы португальские дали обет устроить национальное паломничество в Фатиму, если их страну минет чаша сия. Так и вышло; и в Португалии было в целом спокойно, в то время как Испании это стоило миллион человек… Когда война кончилась, епископы поехали в Фатиму и вознесли благодарение Деве; вот тебе и посвящение, вот и результат.

– Ты веришь этому? – удивился Филипп.

– Это факт, – внушительно сказала Ана.

Они помолчали.

– Прости, – сказал Филипп, – я вообще-то тебя перебил; ты рассказывала о посвящении и вдруг замолчала…

– Да, – помялась Ана, – я просто подумала, что еще столько всего… даже не знаю, как все это рассказывать… Например, отношения сестры Лусии с папой Пием XII. Между прочим, его рукоположили в епископы 13 мая 17-го года, в полдень, то есть в тот же час, когда Дева впервые явилась в Фатиму… а другой папа, нынешний, тоже 13 мая пострадал от террориста Агджи; поскольку он не умер после трех выстрелов в упор (а четвертая пуля застряла в стволе пистолета), то счел это благодатью Пресвятой Девы и специально поехал паломником в Фатиму в мае -18-го года и затем опять в -9-м; но еще и задолго до того он навещал сестру Лусию в монастыре и беседовал с ней, будучи кардиналом; дело в том, что именно этот папа, Иоанн Павел II, посвятил Россию Пречистому Сердцу…

– Ага! – перебил Ану Филипп. – Стало быть, все же посвятили, посвятили Россию!

– Ты не понимаешь, – с досадой сказала Ана. – Посвятили только католики, да и то после долгих дискуссий. Между тем Дева опять являлась сестре Лусии в 29-м году; в Ее откровении, данном как бы в антураже Голгофы, было особо подчеркнуто, чтобы Святой Отец, вместе со всеми епископами мира, посвятил Россию Ее сердцу и спас таким образом. Со всеми – значит, в первую очередь и с нашими, православными…

– Ну, это уж фигу, – хмуро сказал Филипп, следя, чтобы не пропустить нужной развязки. – Ты что, не понимаешь – это же большая политика! Как, кстати, православное духовенство относится к этой Фатиме вообще?

– Не очень-то, – вздохнула Ана. – Потому я и надумала ехать; из усилий таких простых людей, как мы с тобой, может быть, что-то и сложится… Во всяком случае, хуже не станет, верно?

– Это уж точно, – сказал Филипп. – Хуже некуда.

– Не опошляй мою мысль, – попросила Ана.

– Все же откуда взялась эта твоя мысль? – полюбопытствовал Филипп. – Я понимаю, движение души; но даже движение души имеет какую-то первопричину.

– Как ты неправ, – сказала Ана, улыбаясь и покачивая головой, – сказано: дух дышит где хочет… Может, движение моей души такое же чудо, как и сама Фатима…

Филипп еле заметно тоже улыбнулся.

– Что ж, – сказала Ана, слегка этим задетая, – если тебя интересует исключительно событийный ряд, изволь… Это было так: Вероника принесла мне заметку в журнале и попросила перевести. Я перевела; добавила то, что сама знала с прежних времен; мы немного поспорили. Потом она еще что-то выкопала и увлеклась… в общем, я обещала ей поехать и посмотреть, раз уж мы с тобой все равно собрались в путешествие; вот я ей расскажу, а тогда она, может, и сама выберется.

– Раз уж так, – сказал Филипп, – мы могли бы взять ее с собой прямо сейчас…

Ана странно улыбнулась, покачивая головой, и тут же бросила косой взгляд на Филиппа, будто опасаясь, не прочел ли он каких-либо тайных мыслей на ее лице. Затем она посерьезнела и перекрестилась, полуотвернувшись к окну. В окне проскочила табличка «Сеговия».

– Знаешь, – сказала Ана, опять повернувшись к мужу, – если б мы поехали еще северней, то могли бы прихватить кусочек Camino de Santiago – старого пути пилигримов. Мы же тоже в общем-то пилигримы, разве нет?

– Теперь уж точно, – подтвердил Филипп. – Ты меня обратила, будь уверена. Но неужели пилигримы шли по одному-единственному пути?

– Почти что, – подтвердила Ана, – это связано с географическим расположением святынь. Однако нам повезло: в Саламанке мы пересечем еще один такой путь, забыла как называется – ответвление от основного пути на юг, до Севильи. Они шли из Франции, – пояснила она, – давай я покажу тебе по карте…

– Я представляю себе, – отмахнулся Филипп.

Ана помолчала.