Испанский сон

– Когда-то, – мечтательно сказал Вальд, полуприкрыв глаза и откинувшись в кресле, – мы занимались совсем другими вещами. Помнишь ли?.. Ведь было время, мы занимались чем-то вроде науки… Даже сборка тайваньских продуктов и то была делом сама по себе… Ты чувствуешь? Вместо сборки мы занялись разборками, – хихикнул он, – потенциальными… а то и действительными… Мы были лучше тогда.

– Да, – сказал Филипп, закуривая, – но тогда ты не мог заказать чесночного хлеба. И тем более угря под маринадом.

– Ну, чесночного хлеба я и сегодня не получил, – скривился Вальд. – Бардак… О том ли мы мечтали? Куда все катится…

– Партнер, не ной. Стоит тебе рюмку принять, вечно одно и то же.

– Но я же прав?

– Если даже так, то что? Толку с твоих разговоров…

– Несчастный прагматик, – сказал Вальд с неодобрением. – Обязательно, видишь ли, с любого разговора должен быть толк. Разве мы не друзья?

– Мы друзья, – серьезно сказал Филипп.

– А если друзья, значит, у нас могут быть бестолковые разговоры. Просто для души.

– Я не против, – сказал Филипп. – Только не о работе. Нельзя нам говорить о работе для души.

– Согласен, – вздохнул Вальд. – Слушай, может махнем куда-нибудь хоть на недельку? Вдвоем, а? Позволим себе?

– Мы же иногда ездим на природу…

– А, – махнул рукой Вальд, – уикенды, не то. Все равно о работе разговариваем… сотовый вздохнуть не дает… Я имею в виду, куда-нибудь совсем далеко. Куда-нибудь, чтоб не достали…

– Нельзя нам вдвоем.

– Ну, в рождество?

– В рождество я с Анюткой. А ты с кем?

– Не наступай на больную мозоль, – буркнул Вальд.

Принесли китайскую лапшу с палочками и фарфоровой ложечкой-хлебалкой.

– Давай еще по чуть-чуть.

– Давай.

– Знаешь, – сказал Филипп, закусывая позаимствованным кусочком угря, – сегодня со мной случилась забавная вещь. Я голым разгуливал перед незнакомой женщиной.

– Шутки? – подозрительно осведомился Вальд. – Где это было?

– У меня дома. Никакие не шутки, правда.

– Ого! Как это?

– Как в кино. Пока меня не было, Анютка взяла домработницу. Я не знал. Утром вышел голый – ты же знаешь, я люблю спать голяком – а она на кухне. Молоденькая. Из себя ничего… даже очень…

– Хм.

– Я и не сразу ее заметил.

– Ну это уж ты, положим…

– Нет, правда.

– Хм. А она тебя?

– Интересный вопрос, – усмехнулся Филипп. – Она, думаю, заметила.

– Ну, и что? – спросил Вальд. – Скажешь, никаких последствий?

– Пожалуй, не скажу, – покачал головой Филипп.

Он подумал, что не сможет рассказать Вальду о заключительной сцене наверху. Даже если сильно захочет. Просто не найдет таких слов. Вот тебе и дружба…

– Везет тебе, – завистливо сказал Вальд.

– Почему? – удивился Филипп. – Последствия могут быть разными… негативными в том числе…

– Уж конечно! Только ведь есть правило… где живешь, не…

– Да, да, – досадливо отмахнулся Филипп. Он уже жалел о своей глупой откровенности, проявленной не к месту и не ко времени.

– А у меня с бабами что-то совсем расклеилось, – грустно заметил Вальд.

– Озабочен?

– Можно и так сказать. Странный возраст, – вздохнул Вальд, – девочки уже не интересны… то есть, должны еще быть интересны, но это позже, совсем на излете… а сейчас нужна одна женщина, молодая, но такая, чтобы все понимала… чтобы… ну, короче, чтобы было все… чтоб в рождество с тобой и с Анютой… а ее все нет и нет…

Он вдруг оживился.

– Рассказать тебе, что со мной произошло, пока тебя не было?

– Расскажи, – охотно согласился Филипп.

– Помнишь риэлтора Степу? – спросил Вальд.

Филипп задумался.

– Ну, из… м-м… ну, который квартиру на Киевской тебе продавал, – уточнил Вальд.

– Ах, да, – вспомнил Филипп. – Так что?

Рассказ Вальда

– Это было позавчера, – сказал Вальд; – я поехал на выставку ритуальных услуг, так как там должны были быть сам знаешь кто. Выставка оказалась так себе, за исключением разве некоторых гробов; возле них-то я и увидел Степу-риэлтора.

«Какие люди! – сказал я. – Деловой интерес?»

«Да какое там деловой, – сказал он, крепко пожав мою руку. – Своевременная, знаешь ли, выставка; и молодцы, что устроили прием предварительных заказов. Свежая струя! А ты как?»

«Да ничего», – сказал я и увидел, что он не один. Рядом с ним была девушка лет девятнадцати.

Больше мы с ним не разговаривали, так как сразу же после этих слов к нему подошли какие-то люди и попросили отойти с ними в сторонку; он вначале отошел как бы ненадолго, то и дело оборачиваясь на нас с девушкой, но потом разговор захватил его, и он вместе с этими людьми, даже не попрощавшись, вышел из зала.

Мы с девушкой остались одни возле гробов, неловко поглядывая друг на друга.

«Хм», – сказал я, просто чтоб не молчать.

«Пойдем, – сказала девушка, взяла меня под руку и повела прочь. – Я думаю, Степа не скоро освободится; ты мог бы отвезти меня?»

«Куда?» – спросил я.

«Странный вопрос, – сказала она. – Куда хочешь».

Я рассмотрел ее. Она была темненькая, с длинными волосами и приятная на вид; она не смотрела на меня искушающе – она большей частью вообще не смотрела на меня, – но именно эта ее какая-то замороженность и была особенно привлекательной. Ну, ты меня понимаешь.

«Как тебя зовут?» – спросил я.

«Инна».