Испанский сон

Вальд шевельнулся.

– Не… не надо «скорую»… – засипел он, взявшись за горло. – Хорошо хоть… догадался… Поднимите меня.

Подняли, водворили в кресло.

– Боже, – поразился Филипп, – кость! Но как это – в лапше? В китайском супе?

– А черт ее знает, – просипел Вальд, – может, осталась от угря… Кха! Кха! – Он громко откашлялся, обретая голос. – То-то я чувствую, торчит что-то, мешает…

– От угря, должно быть, – осторожно предположил официант, – у нас на кухне утром стряслась похожая история… Ох уж этот угорь!

Вальд гневно вперился в лицо официанту.

– Ну, слава Богу, – потупясь, проговорил официант, поднял кресло Филиппа и быстренько ретировался.

Посидели просто так. Вальд приходил в себя, бормоча проклятья и время от времени с негодованием мотая головой. Наконец, он снова взялся за палочки и хлебалку. Кажется, обошлось.

– Мы не договорили о деле, – сказал Филипп, возможно, несколько живее, чем требовалось. – Поскольку люди мутные, я думаю, что нужно проявить осторожность.

Вальд согласно промычал, прожевывая лапшу весьма тщательно.

– Да и момент не таков, – добавил Филипп, – чтобы мы любой ценой стремились к этому заказу.

– Не агитируй, – сказал Вальд. – Как мы узнаем о событиях, вы договорились?

– Он сказал, сами сообщат.

Официант занес вкусно пахнущие крылышки, поставил на стол, заботливо покосился на Вальда.

– Спасибо тебе, – с чувством промолвил Вальд. – Выручил, молодец. Не растерялся.

– Всегда к вашим услугам, – расплылся в радостной улыбке официант.

– Нет уж, благодарствую. А кухне передай – точно уволю. Еще раз такое…

Официант исчез.

– Сами сообщат, – напомнил Филипп.

– Ага, – сказал Вальд, размышляя, – значит, нужно быть готовым ко встрече.

– Нужно. Кто пойдет?

– Ну… я думаю… пока мы не выиграли…

– Понял.

– А что, ты против?

– Да в общем-то нет, – пожал плечами Филипп. – Брэйнсторминг, мать его. Однако, бумажки тогда нужны побыстрее.

– Я прямо сейчас…

Вальд с крылышком в руках оглянулся по сторонам, как бы желая отдать распоряжение.

– Короче, к утру будут бумажки.

– Еще одно, – сказал Филипп. – Насчет осторожности – это не агитация. Если я буду вести переговоры, значит, я и приму решение. Договорились?

Вальд остановил на Филиппе свой взгляд и на секунду прекратил жевать крылышко.

– Не хочу больше таких сцен, как сегодня, – объяснил Филипп. – Нам нужно бережнее относиться друг к другу, не так ли?

– Конечно, – подтвердил Вальд. – Именно поэтому я хотел бы тебя подстраховать.

– Звучит красиво.

– Что ты хочешь? – зло спросил Вальд. – Опять вляпаться? Изволь! Не забудь только загодя купить жене билет в Испанию.

Филипп скривился.

– Столь нетактичный и некрасивый выпад вовсе не заслуживает ответа.

– Партнер, мы работаем вдвоем! – с жаром объявил Вальд. – Каждый должен делать то, что у него лучше получается.

– В таком случае ты должен вести переговоры.

– Своим упрямством ты испортил мне аппетит, – сказал Вальд, вытащил из-за воротника салфетку и с досадой швырнул ее на стол. – Не буду доедать крылышки. Не желаешь, кстати?

– Нет.

– Я так и думал. Одно слово, упрямец.

Филипп закурил опять.

– Много куришь, – ворчливо заметил Вальд. – Вообще в нашем возрасте уже нужно начинать себя ограничивать. Бабу новую завел… Думаешь, я не заметил, что ты уже пил сегодня?

Насчет бабы – это ты из вредности, хотел возразить Филипп, имея в виду недавний рассказ Вальда, но подумал, что такая реплика была бы злоупотреблением дружеской откровенностью.

– Ты выпустил из виду, – сказал он вместо того с некоторым вызовом, – что на меня упал потолок.

– Что ты этим хочешь сказать? – подозрительно осведомился Вальд. – Чтоб на меня упал тоже?

– Ты же щупал шишку. Не какая-то несчастная рыбья кость.

– Все равно, это не основание бражничать.

Филипп подвинул к себе телефон.

– Женечка, – ласково сказал он в трубку, – принеси-ка мне, лапушка, кофейку с лимончиком и рюмочку коньяку, да побольше. А Вальдемару Эдуардовичу принеси кружечку молочка стерилизованного. Большую такую кружечку, поняла? Выполняй.

Он отключился.

– Ладно, – сказал Вальд. – Черт с тобой. Пойдем вдвоем. И решать будем вдвоем. Доволен?

– Нет, конечно, – сказал Филипп, – но это уже немного лучше.

– Раз так, – заметил Вальд, – у меня снова появляется аппетит.

Он доедал крылышки, когда появились заказанные напитки. Филипп залпом хлопнул рюмку коньяка, оказавшуюся меньше, чем он думал. Вальд как ни в чем ни бывало начал пить принесенное молоко из огромной Филипповой кружки с надписью «If you toucha my mug, I’ll smacka your face».

Женечка ушла, гордая выполненной миссией.

– Есть идея, – сказал Филипп. – Почему бы нам не перевести Женечку в официантки?

* * *

Пройдя наконец-то через средневековые ворота, они долго бродили по узким улицам города. И эти улицы становились все уже и уже, пока они, наконец, не обнаружили улочку меньше чем в метр шириной. Трудновато было на этой улочке разминуться двоим, не коснувшись друг друга – а называлась она, между прочим, Улочкой Поцелуев. Они добросовестно убедились в справедливости такого названия. И с этим бы Ана, любитель-краевед, не заспорила – просто потому, что так оно и было.

7