Испепеляющий

— Горячо! — сказала Харпер сквозь зубы.　 Его грудь сжало чувство вины.　

— Вода не горячая, тебе кажется из-за лихорадки. — Нокс вытер ее слезы большими пальцами. — Ах, детка, ты разбиваешь мне сердце.　

— Я должна вылезти, — рыдала она, все еще сопротивляясь. — Все горит!　

— Клянусь тебе, это не так. Если бы я мог тебя выпустить, то так и поступил. — Нокса убивала необходимость удерживать ее, понимая, как Харпер больно. Мольба в ее глазах была словно ударом в живот.　

— Как только…　

Он замолчал, когда она сгорбилась, прижимая руки к животу, словно у нее судороги.　 Танер посмотрел на Леви.　

— Что сказала Миа? Скажи, что происходит.　

— По её словам, — начал Леви, — такая лихорадка означает, что тело борется с проклятьем. Она потеет. Миа сказала, что у нее могут быть судороги и рвота. Нам нужно охладить ее и давать пить, также Харпер нужно поспать.　

— Поспать? — повторил Кинан недоверчиво. — Как ей спать в таком состоянии?　

Леви провел рукой по волосам.　

— Понятия не имею. Я просто передаю слова Мии.　

— Какое именно это проклятье? — потребовал Нокс.　 Леви пожал плечами.　

— Я знаю только, чем сильнее Харпер борется, тем сильнее заклинание.　

Нокс наблюдал, как она трясется, рыдает и держится за живот, пока Мег пыталась ее успокоить.　

— Оно может быть сделано на смерть?　

— Возможно. — Леви вновь пожал плечами. — Мы узнаем, только если она справится.　

— Она не проиграет, — отрезал Нокс.　

Челюсть Танера напряглась.　

— Нет, не проиграет.　

— Миа уверена, что ее прокляли? — спросил Кинан. — Абсолютно уверена? Насколько я знаю, проклясть кого-то не так легко, и это может сделать далеко не каждый.　

— Ты прав, — подтвердил Леви. — Это не пустяковый обряд, при котором сжигают чье-то фото черной свечой и поют что-то непонятное. Только чародеи и практики на такое способны. Чтобы успешно кого-то проклясть, нужно соблюсти четыре условия: первое, обойтись без еды и воды в течение трех дней. Второе, дать несколько капель своей крови жертве. Третье, взять вещь жертвы и сжечь дотла. Четвертое, высыпать пепел вокруг алтаря перед ритуалом, которое может занять несколько часов и с легкостью вернуться к чародею или практику.　 Вот почему демоны редко рискуют, решаясь на такое.　

Танер потер затылок.　

— Не могу представить, чтобы Харпер выпила чью-то кровь.　

— Ее могли подлить в напиток на работе, — сказал Леви.　 Кинан щелкнул пальцами.　

— Одна из курток Харпер пропала из студии на прошлой неделе. Она решила, что ее взяла Хлоя. Возможно, чародей или практик взял вещь, или кто-то украл куртку для него.　 Значит, ублюдок или один из его приспешников побывал в ее студии.

Нокс заскрипел зубами при этой мысли, и его демон вновь показался.　

— Проклятье может навредить и ребенку?　

— Я спросил об этом у Мии, — сказал Леви. — Она ответила отрицательно. Проклятье направлено на Харпер… и может навредить только ей. Но, очевидно, если оно смертельное, и она не справится, то ребенок не выживет.　

Нокс посмотрел на Роджерса, который был бледным и выглядел не в своей тарелке.　

— Он испытывает боль при повышенной температуре. Это навредит ребенку?　

Роджерс не торопился с ответом.　

— Это было бы более серьезно при человеческой беременности. Если ты будешь поить Харпер и собьешь температуру в скором времени, малыш будет в порядке.　

Он не сказал, что нет никаких гарантий, но Нокс услышал сомнения в его голосе. И это его чертовски испугало.　

— Она будет в порядке, Нокс, — сказал Кинан. — Она боец.　

Харпер вновь попыталась выбраться из ванной.　

— Выпустите меня отсюда! Слишком горячо!　

И Нокс опять ее удержал. Он ненавидел свои действия, ненавидел обвиняющий блеск в ее глазах.　

— Мне жаль, детка. — Он повернул голову к Леви. — Как долго нужно ее удерживать в холодной воде?　

— Миа не сказала. Я спрошу.　

Достав сотовый телефон из кармана, Леви вышел из комнаты.　 Харпер сжала руку Нокса.　

— Что-то не так с ребенком, да? — Ее плечи задрожали, глаза наполнились слезами. — Я его теряю?　

— Нет, нет, нет, — быстро заверил ее Нокс. — Кто-то пытается навредить тебе магией. Твое тело с этим борется. Всё хорошо.　 — Она поморщилась.　

— Ощущения не самые хорошие.　 Харпер сделала глубокий вдох и вновь сжалась.　 Нокс потер ее затылок.　

— Если бы я мог что-то сделать, если бы мог помочь, то так бы и поступил.　

Несмотря на его могущество, не в его силах забрать ее боль. Он создан для разрушения, а не для исцеления. И впервые за свое долгое существование его демон об этом пожалел.　

Леви вошел в ванную.　

— Как только ее кожа остынет, можешь достать ее из ванной, но нужно накрыть ее полотенцем или одеялом. По сути, нам осталось только ждать.　

Потребовалось полчаса, чтобы температура спала, и они смогли вытащить ее из воды, но судороги длились дольше часа. И понадобилось еще сорок пять минут, прежде чем ее кровь остыла. Затем, завернувшись в махровый халат и забравшись под одеяло, Харпер, наконец, уснула.　 Стоя над кроватью, Нокс потер лицо. Его челюсть болела от того, как сильно он ее сжимал, пока боролся с демоном. Сущность немного успокоилась, когда Харпер стало легче, но демон требовал отмщения.　

— Тетчер, — выплюнул Нокс. — Это должен быть он.