Исполинское радио

Куда они поехали, одному богу известно, однако спустя довольно много лет они вновь выплывают на сцену, и на этот раз в штате Мэн, на побережье Атлантического океана, в курортном местечке, именуемом Хостейл-бич. Виктору удалось найти какую-то работенку в Нью-Йорке, и сейчас они решили провести отпуск в Мэне. Виолетты с ними не было. Она вышла замуж и жила в Сан-Франциско. У нее был ребенок. Родителям она не писала, и Виктор знал, что она к ним не испытывает никаких чувств — ничего, кроме горечи. Непонятная неприязнь единственной дочери огорчала их, но они редко набирались духу говорить об этом друг с другом.

Хэлен Джексон, у которой они жили в Хостейл-бич, была бойкая молодая женщина. У нее было четверо детей, и она развелась с мужем. Всюду в доме под ногами скрипел песок, почти вся мебель была поломана. Виктор и Тереза Маккензи прибыли сюда вечером. Была буря, и северный ветер сотрясал стены дома. Хэлен Джексон ушла в гости, а кухарка, как только они вступили в дом, надела шляпу и отправилась в кино, оставив на них всю четверку детей.

Переступая через мокрые купальники, которыми был усеян пол, супруги внесли свои вещи наверх, уложили детей и обосновались в неотапливаемой комнате для гостей.

Утром миссис Джексон спросила, не будут ли они возражать, если она съездит в Камден вымыть голову в парикмахерской. Несмотря на то, что кухарка так и не пришла, Хэлен собиралась в честь Виктора и Терезы устроить вечер с коктейлями. Она обещала вернуться к двенадцати, но в час ее еще не было, и Тереза принялась готовить второй завтрак. В три часа Хэлен позвонила по телефону: она только что вышла из парикмахерской, и может быть, милая Тереза начнет готовить сэндвичи для вечера? Тереза приготовила сэндвичи, вымела песок из гостиной и подобрала мокрые купальники. Наконец Хэлен вернулась из Камдена. К пяти часам стали собираться гости. Стоял холодный ветреный день. Виктор дрожал в белом чесучовом костюме. Почти все гости были очень молоды, отказывались от коктейлей, пили один эль и, сгрудившись возле фортепиано, пели песни.

Виктор и Тереза привыкли веселиться иначе. Хэлен Джексон безуспешно пыталась вовлечь их в бессмысленное радушие улыбок, приветствий и рукопожатий, составлявших суть этой вечеринки, как и всякой, впрочем, вечеринки вообще.

К половине седьмого гости разошлись, и Хэлен вместе с Виктором и Терезой поужинали оставшимися сэндвичами.

— Скажите, — обратилась затем Хэлен Джексон к Виктору. — Вам очень противно было бы сходить с ребятишками в кино? Понимаете, я обещала, если они будут хорошо вести себя при гостях, пойти с ними в кино, а они были сущие ангелы, и мне не хочется обманывать их, а сама я умираю от усталости.

На следующее утро все еще шел дождь. Виктор видел по лицу жены, что и дом, и погода совсем доконали ее. Большинство из нас научилось мириться с неуютом дачной жизни в холодное дождливое лето. Тереза была исключением. Железные кровати и бумажные шторки наводили на нее ни с чем несообразную тоску. Для нее это были не просто уродливые вещи, а нечто, угрожающее всему ее душевному равновесию.

Во время завтрака Хэлен Джексон предложила им прокатиться в машине по дождю в Камден.

— Погода отвратительная, слов нет, — сказала она, — но почему бы вам не съездить в Камден, — убили бы время, чем плохо? — и там по дороге увидите прелестные деревушки, и потом, если бы вы доехали до Камдена, вы могли бы забежать в библиотеку и взять «Серебряный кубок». Они держат эту книгу для меня вот уже сколько дней, а я никак не выберусь за нею.

Виктор и Тереза проехались в Камден и привезли «Серебряный кубок». Когда они вернулись, Виктора ожидало еще одно поручение. Надо было съездить в гараж сменить аккумуляторы в машине Хэлен Джексон. Затем, несмотря на непогоду, он решил попробовать искупаться, но волна была очень велика и хлестала песком и гравием. Окунувшись раза два, Виктор сдался и отправился домой. Когда он вошел к себе в мокрых трусах, Тереза подняла к нему лицо, и он увидел, что она плакала.

— Милый, — воскликнула она. — Я так хочу домой!

Даже Виктору было трудно понять, что могла означать в ее устах эта фраза. Единственное место, которое они могли сейчас называть своим домом, была однокомнатная квартирка с тесной кухонькой и креслом-кроватью; это было скорее помещение для молодоженов, чем дом, где живут солидные люди, у которых уже растет внук. По какому «дому» могла тосковать Тереза? Неужели по тому архитектурному калейдоскопу, в котором они провели девять лет своей жизни?

— Ну что ж, поедем, — сказал Виктор. — Завтра же утром и поедем. — И увидев, как его слова обрадовали Терезу, прибавил: — Сядем в машину и будем ехать, ехать, ехать, покуда не приедем в Канаду.

Хэлен Джексон тоже, казалось, не без удовольствия отнеслась к их намерению выехать на следующее утро. Она вытащила маршрутную карту и отметила карандашом, как лучше всего добраться до Сент-Мари и границы с Канадой. После обеда они укладывали вещи и рано утром отбыли — Хэлен вышла в одном халате на дорогу проститься. Она держала в руке серебряный кофейник.