Исполнение обещания

– Думаешь? Тогда что это за сцены мелькают у меня перед глазами?.. Ой, как вкусно! Вы положили измельченный арахис? – сказала Чжуми, отправляя в рот кусочек готового «Секретного оружия».

От удивления я продолжал молчать. Секретным ингредиентом, известным только мне и Сори, как раз и был порошок жареного арахиса. Эта тайна принадлежала исключительно нам.

– Ах…

У меня в сердце резко кольнуло, и ноги мгновенно стали ватными. Бросив взгляд на ладонь, я заметил, что печать почти исчезла.

– Мне пора уходить. Нужно поторопиться, а я, растяпа, тяну время. Окажите услугу, уберитесь вместо меня на кухне.

Я поспешил выйти из комнаты. Девочки что-то говорили мне вдогонку, но у меня не было времени слушать. Я остановился во дворе и посмотрел в окно ресторана. Из-за дождя было плохо видно, что творится внутри. Ноги все слабели, я повернулся и пошел прочь. Не знаю, правильно ли поступил, придя в этот мир. Я даже не уверен в том, произошло ли со мной чудо и удалось ли отыскать иголку в стоге сена.

Когда я почти вышел из переулка на проспект, мое тело оторвалось от земли. В тот миг я увидел Дончана, бегущего с зонтиком в ресторан «Обещание». Как же повезло Чжуми, что рядом с ней есть такой заботливый брат…

Отдаляясь от столь знакомой улицы, мое тело поднималось все выше и выше. Сознание затуманилось. Возможно, Чжуми все-таки удалось усовершенствовать рецепт «Романа картошки и зеленого лука»… Хотя нет, она же совсем безрукая. Блюдо так и осталось незавершенным. Ничего страшного, ведь моя Сори… точнее, нынешняя Чжуми вовсе не нуждается в «Романе картошки и зеленого лука».

– Уходишь? – Передо мной возник Манхо. – В нашем мире запрещено появляться перед тем, как клиент растворится во вселенной, но я переживал за тебя. Ты пожалел, что принял мое предложение? Прости меня.

– Нет-нет, я не жалею, а вот парикмахер – наверняка. Вы ведь знакомы с Ваном? Уважаемый Манхо, мне очень хочется, чтобы следующему бедняге, которому будете предлагать сделку, вы обязательно сообщили следующее: «Если ты прожил жизнь, делая все, что в твоих силах, этого уже достаточно». Нет, это вовсе не значит, что я о чем-то жалею.

– Ты нашел иголку в стоге сена? – спросил Манхо.

Я сам толком не знал, была это иголка или нет. Зато понял, что Сори забыла меня. Иногда в ее памяти всплывают моменты, пережитые со мной, но она не догадывается, что это воспоминание обо мне, и это самое досадное.

– Нет, я не жалею, что побывал в ресторане «Обещание». Спасибо вам.

Облик Манхо постепенно становился размытым. Мои мысли замерли, как только я перестал различать очертания лиса.

Послесловие

«Давай снова встретимся в следующей жизни!»

Наверняка каждый из нас хотя бы однажды произносил эту фразу. А если никогда не говорил вслух, точно задумывался над ней. Когда тебе кажется, что ты недостаточно много даешь возлюбленному в настоящий момент, когда не в твоих человеческих силах изменить нынешнюю ситуацию, когда столкнулся с неожиданной разлукой – поводов для этой фразы великое множество. Она может быть сказана искренне либо с целью избежать сиюминутной ответственности.

Существует ли следующая жизнь? Никому доподлинно не известно. Люди не знают этого наверняка, но продолжают давать обещания.

У меня была сестра, старше меня на два года. Я совсем не помню ее, что вполне объяснимо: мне было всего два года, а ей четыре, когда она умерла от воспаления легких. Мы обе заболели одновременно, но из нас двоих выжила только я. Говорят, что отец обожал ее. Сестру похоронили на холме за домом, и отец каждый день носил на ее могилу вареную картошку, которую она любила. Однажды на пути к могиле отца напугала взлетевшая из кустов птица, и после того случая он перестал навещать ее. Я услышала эту историю, уже будучи взрослой. Мама сказала, что та птица – душа моей сестры, которой было жалко отца, ежедневно и в любую погоду ходившего на гору. Когда мама так говорила, отец молчал и только безмолвно смотрел в даль, простиравшуюся за балконом.

А еще у меня был брат, на пять лет старше меня, очень способный и деятельный. Отец, считавший, что не смог уделить ему достаточно внимания, винил себя и старался не быть ему в тягость, но за его спиной всегда гордился им. Брат, который стал для отца светом в окне, заболел и покинул нас навсегда. Все три дня, пока длилось прощание с братом, отец не мог ни минуты усидеть на месте. Наш дом находился в часе езды на общественном транспорте от зала ритуальных услуг. Отец постоянно ездил домой. Он находил всевозможные причины, чтобы съездить за полотенцами, лекарствами, перекусом для внука. Я до сих пор отчетливо помню, как бессильно опустились плечи отца, когда он выходил из похоронного бюро.