Исполнение желаний

Николас свернул на покрытую плиткой въездную аллею и медленно подъехал к необыкновенно изящному и величественному сооружению, подобных которому Клэр не доводилось видеть. Чтобы войти во двор, который простирался по всей ширине здания и окаймлял его по обеим сторонам, нужно было подняться по каменным ступеням, покрытым мозаикой, напоминавшей персидский ковер. На фасаде дворца, покрытом мраморными плитами теплых тонов, было два ряда из двадцати готических окон со встроенными металлическими балконами. Над огромными двойными мощными дверями в каменном обрамлении был сооружен геральдический щит рода Кастро.

Не успели они пересечь двор, как обе двери распахнулись наружу и на пороге появился Мануэль со склоненной в царственном приветствии головой. Его волосы сверкали в солнечном сиянии, как черный агат. Клэр едва перевела дыхание.

— Добрый день, Инез… Мисс Уиндхем. С тобой мы уже виделись, Николас, но это истинное удовольствие видеть тебя снова в таком очаровательном окружении.

Как бы невзначай он оказался между двумя девушками, легко подхватил их под руки, улыбаясь обеим сверху вниз, и повел вверх по лестнице в холл с высокими перекрытиями.

«Это самый настоящий замок», — восторгалась про себя Клэр, с восхищением и благоговением осматривая легкие ажурные колонны, поддерживавшие высокий, украшенный орнаментом потолок, и ощущая, как ее туфли утопают в мягких ворсистых коврах, расстеленных по изразцам пола. Она была гостем в настоящем замке!

Слуга открыл перед ними высокую дверь под аркой, и Мануэль провел их в небольшой зал, часть окон которого выходила во двор, а через два других окна можно было видеть сад и украшенный орнаментом бассейн. Резная мебель была золотистого и белого цвета, поверх гобеленов на креслах и стульях были чехлы из ткани розового и зеленого цветов. На столе, расположенном между двумя окнами, лежал продолговатый серебряный поднос, на котором стояли графины разных размеров и ряды хрустальных стаканов.

С изысканной легкостью Мануэль усадил своих гостей в полукруг перед открытым окном и собственноручно стал предлагать и разливать им напитки. Безукоризненно белый костюм и загорелое лицо, блеск его зубов, когда он улыбался, были своеобразным сочетанием контрастов, которые большинство из женщин, как трезво отметила про себя Клэр, нашли бы обезоруживающими.

Разговор был рутинно светским, главным образом ограничивающимся любезными приветствиями. Но вот Мануэль устремил свой взгляд на Клэр, сидевшую рядом с Николасом. Инстинктивно она собрала всю свою энергию, как бы готовясь ответить на вызов.

— Эти уроки английского языка, мисс Уиндхем, — они очень меня интересуют. Нельзя ли узнать, как они продвигаются?

— Почему бы и нет, сеньор. Мы только начали их сегодня утром, но я думаю, что они принесут несомненный успех.

— Это прекрасно. В юности не всем хватает должного терпения на приобретение знаний. Но вы конечно же не можете быть обычной молодой девушкой, иначе вас бы здесь не было. Вероятнее всего, вы научились терпению от Николаса.

Николас рассмеялся:

— Конечно же нет. Это совсем не моя заслуга. Я, увы, не научил Клэр никаким добродетелям, все они принадлежат исключительно ей самой. — Его тон был доброжелательным и в то же время покровительственным. — Ей очень понравился ваш остров, сеньор.

— Это совершенно естественно. После Англии атмосфера Святой Катарины томная и романтичная, разве не так, мисс Уиндхем? Мне не раз доводилось слышать об этом от моих соотечественниц, а у них, между прочим, не было для сравнения серого неба Англии.

Он посмотрел почти заговорщически на Инез и произнес по-португальски:

— Нам доводилось слышать рапсодии от тех влюбленных, которые приезжали сюда на праздники, не так ли, Инез? Они очарованы звездными ночами, восхищены отражениями в глазах друг друга, захвачены чувством уединения. Они чувствуют себя здесь как бы не ограниченными законами общества. Интересно, что происходит с ними, когда их отпуск подходит к концу и они снова оказываются в Лиссабоне или Опорто, возвращаясь к своим повседневным обязанностям.

Клэр поняла большинство из того, что было им сказано, но на нее произвело при этом гораздо большее впечатление выражение его лица, чем слова. Холодность и легкое презрение скрывали покровительственное превосходство, но они присутствовали в его речи, вне всякого сомнения. Как было бы хорошо когда-нибудь увидеть его, подумала Клэр, совершенно растерянным и смущенным.

Инез прореагировала на это довольно мило и неожиданно:

— А мне доводилось слышать, что долг становится не таким уж скучным, когда кто-то оказывается влюбленным. Должно быть, в этом состоянии влюбленности существует нечто особенное, а потому для того, чтобы сделать монотонность сносной, на помощь приходит воображение. Однако не нам об этом судить.

Она допила свое вино.

— Разве вы не собираетесь показать Клэр некоторые помещения вашего замка до начала трапезы?

Мануэль тотчас встал и поклонился, снова превратившись в непроницаемого графа.

— Конечно. Не хотите ли вы сопровождать нас?