Исполнение желаний

Хавьер улыбнулся. Синьора Фриттарелли оказала ему неоценимую помощь. Близость с лицом королевской крови обеспечила ей доступ ко многим тайнам. Осведомленность и, что еще важнее, согласие певицы поделиться информацией с Хавьером, дорогого стоили.

Локвуду было, что скрывать, и было, что терять. И куда больше, чем представлялось Хавьеру до разговора с синьорой.

По спине графа побежали мурашки. Он поднялся с удобного, мягкого, но слишком низкого стула, которым заменил жуткого нормандского монстра. Сцепив руки за спиной, повращал плечами, прогоняя скованность.

Еще один пункт: он найдет стул по своему вкусу.

Глава двадцать шестая, содержащая самого неожиданного гостя

Прошло две недели с тех пор, как Хавьер проиграл пари Локвуду. Но маркиз не испытал вожделенного торжества, а граф отнюдь не чувствовал себя опозоренным.

Хавьер решил продлить домашний праздник еще на несколько дней, до Богоявления. Некая юная леди как-то раз напомнила ему о том, что Рождество длится до Крещения Господня. И граф в глубине души по-детски надеялся на чудо. А когда же еще ждать чуда, если не в Святки?

После отъезда мисс Оливер он распорядился привести в порядок библиотеку, но вид чистых ковров и аккуратных рядов книг навевал на него тоску. Уж лучше бы он оставил все, как есть – в том, прежнем, хаосе, казалось, витал дух Луизы, а теперь библиотека раскрыла свой потенциал, но приходить сюда не хотелось.

Гости проводили время в беспечных забавах, подшучивая и флиртуя друг с другом. Хавьер и синьора каждый день «незаметно» ускользали, дабы утвердить гостей в их подозрениях относительно завязавшейся между ними любовной связи. Впрочем, возможно, то была излишняя предосторожность, поскольку с каждым днем гости все меньше нуждались в том, чтобы хозяин дома организовывал их досуг. Не то, что в первые дни. Всеми овладела нега. Кто-то предавался удовольствиям безобидным, кто-то – не таким уж невинным.

Хавьеру было все равно. По опыту предыдущих домашних праздников он знал, что от гостей можно ожидать чего угодно. Его бы не заставила побледнеть ни одна дикая выходка. Граф был готов к любому повороту, или думал, что готов.

Но когда вечером 4 января 1819 года Уиллинг доложил о возвращении леди Ирвинг…

У Хавьера закружилась голова. Совсем чуть-чуть. И державшая карты рука дрогнула.

Хотя у кого не дрогнет рука под беспощадным взглядом видящей всех насквозь леди Ирвинг? И мало у кого не закружится голова от буйства красок наряда импозантной леди – ярко-алого тюрбана с оранжевыми перьями и желтого платья из блестящего шелка.

Хавьер попросил прощения у синьоры Фриттарелли, которая была его партнершей в игре, и помахал рукой Локвуду, приглашая его занять свое место. Маркиз принял приглашение с нескрываемой радостью, поскольку, подменив Хавьера, счел себя в праве прикарманить внушительную кучку серебра, которую граф успел выиграть за последний час.

В висте Хавьеру, как всегда, не было равных. Если не считать леди Ирвинг, конечно. Но ведь она вернулась не затем, чтобы играть в вист. Так что за игру ведет эта эксцентричная леди?

Хавьер подошел к гостье, галантно поцеловал графине руку и проводил ее к креслу у камина.

– Добрый вечер, леди Ирвинг. Вы оказали мне высокую честь.

– Это верно, я оказала вам незаслуженно высокую честь. – Леди Ирвинг устроилась в кресле и кивком указала на сидящую в кресле напротив и мирно дремлющую с открытым ртом миссис Тиндалл. – Хозяйка праздника, как обычно, пристально следит за порядком?

– Как видите. – Хавьер изо всех сил прислушивался, не скрипнет ли дверь у него за спиной.

– Не отвлекайтесь, юноша, – строго произнесла графиня, и Хавьер послушно уставился на сидящую перед ним даму средних лет с упрямым лицом под немыслимым головным убором. Вид у графини был такой, словно она сейчас начнет его пытать каленым железом.

– Уверяю вас, миледи, вы целиком владеете моим вниманием.

– Неправда. А насчет того, что вы желаете знать – да, мисс Оливер вернулась вместе со мной. Луизу проводили в ее комнату. И, предупреждаю, не смейте даже думать о том, чтобы с нею там встретиться!

Из уважения к возрасту леди Ирвинг Хавьер не стал указывать ей на то, что в своем доме он имел полное право заглянуть в любую из своих комнат.

Леди Ирвинг крепко схватила его за запястье.

– Пожалуйста, отпустите мою руку, миледи. Вы ставите меня в крайне неловкое положение. Выражение номер два: надменная уверенность.

– Присядьте! – скомандовала леди Ирвинг, кивком указав на низкий пуфик для ног перед креслом, в котором сидела. – Стоите, словно аршин проглотили!

Хавьер послушно присел на краешек пуфа.

– Кажется, вам есть что мне сообщить, – сказал он. – Вы готовы это сделать сейчас? Или вначале мне предстоит выслушать еще парочку оскорбительных замечаний в свой адрес?

Перед Хавьером стояла нелегкая задача: он должен был дать понять графине, что рад ее возвращению, и в то же время показать, что не позволит себя унижать. А еще, что он сто́ит тех хлопот, которые она взяла на себя. И сто́ит внимания Луизы. И даже, возможно, ее прощения.