Исполнение желаний

У него все еще голова шла кругом.

Граф поставил перед собой невыполнимую задачу. И, утратив на мгновение контроль над собой, досадливо взъерошил волосы. Слишком поздно спохватившись, Хавьер провел рукой по волосам в обратном направлении, пытаясь привести прическу в порядок.

По непонятной ему причине взгляд графини смягчился.

– Не вижу необходимости вас оскорблять. Мы вернулись, потому что ждем от вас объяснений. Тех, что нельзя дать в письме.

Взгляд у леди Ирвинг был прямой и тяжелый, но не беспощадный, насколько он мог судить.

Хавьер оставил попытки прикрыться стандартными выражениями.

– Вы правы. Мне надо поговорить с Луизой.

Леди Ирвинг медленно покачала головой, и перья ее тюрбана тоже плавно качнулись.

– Пока рано. Вначале вы поговорите со мной.

Хавьер бросил взгляд через плечо. Дверь в гостиную была все так же закрыта, а миссис Тиндалл все так же дремала в кресле.

– Меня разорвут на части и четвертуют или просто отрубят голову?

Леди Ирвинг поджала губы.

– Я еще не решила. Знаете ли, когда я впервые приехала сюда, то увидела в вас прирожденного манипулятора. Человека, способного управлять толпой. Понимающего, что делает, и знающего, что получится в результате.

Хавьер почувствовал, что над ним навис топор.

– Полагаю, это только первая часть вашей ремарки.

– Да. Я заблуждалась насчет вас. Вы молоды, а значит, совершаете глупости.

У Хавьера отвисла челюсть.

– Перестаньте кривляться, мошенник. Вы что не понимаете? Это была похвала. Я считаю, что слишком сурово оценивала ваше поведение. Я думала, вы жестокий, бессовестный негодяй, а сейчас считаю вас просто глупым, запутавшимся недорослем.

Леди Ирвинг ухмыльнулась, и эта ухмылка вывела Хавьера из ступора.

– Благодарю за откровенность.

– Благодарите меня за оскорбление? Ну, это почти окупает все неудобства, которые пришлось претерпеть, добираясь до вас по зимним дорогам. – Леди Ирвинг улыбнулась шире. – Хотите – верьте, Хавьер, хотите – нет, но вас спасло письмо, которое вы отправили Мэтисону. Тот, кто не надеется искупить свой грех, не признается в грехах. Это избитая истина.

– Мое письмо. К Мэтисону.

Рука графа сама собой потянулась к голове. Никто не должен был знать о его письме-извинении, кроме самого Мэтисона. Тот, кто просит прощения, со стороны выглядит слабым.

Но для того, чтобы не побояться показаться слабым, требуется мужество. И как иначе восстановить отношения с тем, кто тебе дорог? Только признав свои ошибки и попросив прощения. По-другому – никак.

Вот только у Луизы он прощения не просил, и у Хавьера возникло весьма неприятное чувство при мысли о том, что для грозной графини этот факт не является тайной.

– Да, – ответила леди Ирвинг. – Ваше письмо. Оно послужило доказательством того, что вы – человек, а не монстр. Легкомысленный, недалекий, но все же человек. Однако кое-кто так и не услышал от вас извинений.

Хавьер скрестил руки перед грудью и наклонился вперед. Увы, это не помогло ему укрыться от разящих слов графини.

– Я сказал все, на что был способен, – произнес он, рассматривая свои ногти. Они были не в идеальном состоянии: последнее время у графа появилась дурная привычка их покусывать. Хавьер сжал пальцы – не приведи бог графиня тоже заметит обкусанные ногти.

– Это так. Вы сказали все, на что были способны. Лучше вы поступить не могли. Граф, любимец высшего общества, считает нужным разоблачить юную леди перед ее тетей. Позволяет распускать о ней слухи. Для чего? Чего вы добиваетесь?

Хавьер сосредоточенно разглядывал собственные руки. Костяшки пальцев потрескались. Наверное, оттого, что он последнее время слишком много возится с бумагами.

Да. Эти его бумаги, его счета, его бухгалтерия. Его ответственность. Он должен ответить графине. Должен.

Хавьер поднял голову и встретился взглядом с леди Ирвинг.

– Я сделал это ради нее. У меня были самые добрые намерения, хотя, как вы верно заметили, я почти ничего этим не добился. Разве что выставил себя дураком. – Хавьер выпрямил спину. Довольно нелепая поза для высокого мужчины, сидящего на низком пуфике. – Но кое-что мне все же удалось. Репутация Луизы осталась незапятнанной. – Он скривил губы в горькой усмешке. – Не могу того же сказать о себе, но что такое одна лишняя сплетня для репутации лорда Хавьера?

Леди Ирвинг молчала, пристально глядя на него. Это выражение лица графини было ему знакомо. Он уже видел вот так же плотно сомкнутые губы, вот так же прищуренные глаза. Сходство показалось таким разительным, что у Хавьера перехватило дыхание, и, лишь отведя взгляд, он смог отдышаться.

– Вы знаете, – сказала графиня, – с тех пор, как мы уехали, я никогда не видела Луизу такой спокойной и тихой.

– Значит, с ней все хорошо, – ляпнул Хавьер первое, что пришло на ум.

– Значит, с ней все плохо! – презрительно поморщившись, ответила графиня. – Луиза не из тех, кто легко сходится с людьми, потому и прослыла молчуньей. Однако близкие знают, какова она на самом деле. А сейчас она просто… Мне трудно объяснить. Она не живет, а существует.

Хавьер молчал, напрочь забыв о заготовленных на все случаи жизни масках.