Исполнитель

Момулов, склонившись, выходит. Берия подходит к дивану и ставит любимую пластинку. Момулов и Кобулов вкатывают сервировочный столик. Берия, стоя, начинает закусывать.

Когда дорога жизни выводит тебя на перевал, где на каждом шагу подстерегают пропасти и обвалы, приятно сознавать, что за тобой идут друзья. Это не каждому дано. У тебя, например, Кобулов, каждый встречный — друг, пока ты его к стенке не поставишь.

Кобулов. Работа такая.

Берия. При чем тут работа? Мои друзья со мной всю жизнь работают, а с ними хоть сейчас можно луну с неба достать, Москву с землей сровнять и заново построить, реки вспять повернуть… Сева Меркулов, Володя Деканозов, Левушка Израельсон… Знаете, дети мои, я сегодня решил, мне не нужна эта неуклюжая беспокойная империя, шестая часть планеты, наследие проклятого прошлого, тюрьма народов. Я не царь, Берии хватит одной России… На Украине пусть хозяйничают Пашка Мешик и Мильштейн. Пусть кушают свои вишни. Прибалтику подарю Янису Балдису — он аккуратный мальчик. Кобулов!

Кобулов. А?

Берия. Возьмешь Грузию?

Кобулов (после паузы). А как же Гоглидзе?

Берия. Поделите по-братски. (Смотрит на Кобулова.)

Момулов, смотри, какое у него лицо глупое стало.

Кобулов. Что вы ко мне целый день цепляетесь, Лаврентий Павлович? То молодец Кобулов, то дурак Кобулов. Что вы со мной, как кошка с мышкой, играете? Что я вам — Зойка? Я вам не Зойка…

Берия. О, ревнуешь? Мне это очень приятно.

Кобулов. Правда, папа… Ну что, в Москве блондинок мало? Как мне только какая-нибудь девушка понравится, вы сразу подъезжаете. Обидно просто.

Берия. Потому что ты девушкам головы морочишь. Я, по крайней мере, жениться не обещаю.

Кобулов. Потому что вы женаты.

Берия. А ты не женат? Я твоей жене пожалуюсь.

Кобулов. А я вашей пожалуюсь.

Берия. Посмотри, как ты Момулова насмешил. Просто умрет сейчас от смеха. Эх, птенчик мой, ничему тебя жизнь не учит. И жить торопишься, и чувствовать спешишь. Кто это сказал?

Кобулов. К сожалению, не я.

Берия. Сердишься, когда не нужно. Ты знаешь, какой ты занудой станешь в моем возрасте? Посмотри на меня, я почти в два раза старше тебя. А девушки предпочитают меня. Почему? Ты видел, чтобы я когда-нибудь напивался пьяным? Врал, что я прыгал с парашютом в тыл врага? Да, я не умею готовить хинкали, зато я читаю книжки. А ты, работая у нас столько лет, имеешь возможность читать прекрасных поэтов — Мандельштама, Гумилева, Цветаеву, да мало ли? А ты даже Лермонтова не знаешь.

Кобулов. Знаю я вашего Лермонтова. Зачем он грузин обидел?

Берия. Что значит — обидел?

Кобулов. Зачем он написал: «Бежали робкие грузины»?

Пауза.

Берия. Вот видишь, Кобулов, незнание рождает незрелые выводы. Ты столько лет говоришь на великом русском языке и не улавливаешь интонаций. А чекисту это необходимо — интонация выражает смысл. Лермонтов действительно написал такую фразу. Но как? Ты думаешь: «Бежали робкие грузины»? Нет! «Бежали робкие грузины»! А смелые, конечно, не бежали. Это был великий поэт. Разве ты сможешь объяснить это девушке?

Кобулов. А малолетке, которую к вам Момулов заманил, вы про какого поэта объясняли? Про Чуковского?

Берия (переглянувшись с Момуловым). Знаешь, как ты кончишь свою жизнь, Кобулов? Однажды все девушки и женщины, которых ты обманул, соберутся со всех концов страны и устроят грандиозный процесс над тобой. И блондинка Зоя выступит на этом процессе прокурором и спросит: «Как случилось, что ты, подсудимый Кобулов, не выполнил своих клятв и не женился на всех нас хотя бы по очереди?» Что ты скажешь тогда в свое оправдание, преступник Кобулов?

Кобулов. Я знаю, что скажу! (Падает на колени, вдохновенно, со злостью.) Уважаемые граждане судьи! Воспользовавшись моим доверием, Лаврентий Павлович Берия обвел меня, как щенка, вокруг пальца… Я хотел счастья для всех и вовремя не раскусил…

Берия (кричит). Хватит! Пошел вон! Вон!

Кобулов (испуганно). Папа, мы шутим, я пошутил… (Пытается обнять колени Берии. Тот отталкивает Кобулова ногой.)

Берия (хрипит). Вон отсюда!

Кобулов убегает.

(Момулову.) Ты слышал, ты слышал? Ведь если провал, он так и скажет… Именно так и скажет… Ему поверят, а мне нет! (Хохочет в истерике.) Это смешно! Я единственный человек в стране, нет, в мире, для кого смерть Сталина — это трагедия, страшная трагедия… Зачем он оставил мне жизнь? Почему я один должен за всех расплачиваться? Разве это справедливо? Я хочу жить… хочу… У меня нет выхода: они думают, что я за все отвечу, я, Лаврентий Берия! Вот — им! (Делает похабный жест.) Я их заставлю песок кушать! Я хочу жить… жить… Ты ведь не оставишь меня, Джафар?

Берия припадает головой к плечу Момулова и рыдает. Момулов гладит его по голове.