Исполнитель

Он и не подумал подойти к домику ближе — если босс не ошибся, в том домике временно проживает один из самых опасных людей из ему известных… Он сам его учил, и представляет — чему его научила жизнь и как. Он наверняка оставил контрольки и в самом доме и в окрестностях, и если поймет, что рядом с домом или в самом доме кто-то был, он тут же уйдет. Или начнет охоту на него самого.

Потому самое лучшее — остаться здесь, расположиться с комфортом, настроить винтовку и подстрелить его издалека, когда он выйдет под выстрел.

С этой целью — Рыбак снял рюкзак, достал из него маскировочную сеть и оборудование. Активировал Кестраль — последняя модель, замеряет все, даже угол места цели может вычислить. Замерил расстояние, давление, ветер, и все это через блютус перегнал на свой баллистический калькулятор — программу в Айфоне. Через секунду он получил полное и идеальное баллистическое решение именно для своего выстрела.

Рыбак осмотрелся. А чего от добра добра искать — здесь он и ляжет. До цели примерно восемьсот ярдов, с понижением ярдов на двести — тут как бы каменный мыс выпирает из земли, но вокруг деревья, так что его не будет видно. Он будет как бы на уровне крон. С обычной винтовкой, с первого выстрела и без пристрелки он бы и не подумал так рисковать — но с тем оборудованием, что есть у него, можно быть уверенным в точности попадания примерно девяносто пять из ста. Оставшиеся пять процентов — это ветер. Непредсказуемый фактор… Но он долго стрелял в горах и знает, как учитывать ветер. Тем более, тут деревья… Кроны и листья подскажут ему и силу и направление ветра…

Рыбак забрался на каменный мыс, напоминавший выпиравший из десны черный от гнили зуб, положил перед собой скатанный в скатку коврик, на него — опёр цевьё винтовки. Внес в прицел необходимые поправки, нашел ориентир — дом в кронах. Дослал патрон в патронник — и замер в ожидании.

…

Время — как и всегда в засаде — тянулось медленно. Минута за минутой.

Цели не было.

От нечего делать — чтобы время шло быстрее — полковник вспоминал прошлое. Раз за разом возвращаясь к одному и тому же, проклятому, мучившему его вопросу — он предатель или нет?

Когда он учился, а потом начинал служить — в стране сменилось четыре генсека. Брежнев, Андропов, Черненко и Горбачев. Но одно оставалось неизменным — их учили убивать и умирать ради светлого будущего. Причём — умирать учили в первую очередь. От них не скрывали, что готовили их ради одного задания. Выполнив его — они все должны были умереть, и не выполнив, — тоже умереть. Их забрасывали в тыл противника — уничтожать ядерные ракеты. Возвращение не предусматривалось.

Но вместо этого они все оказались в Афгане.

Афганцы тоже умели, и убивать, и умирать. Но делали они это не ради светлого будущего. Они делали это для того чтобы оставаться самими собой. Афганцами, мусульманами, крестьянами…

Один раз — они вышли на ночной рейд, проникли в кишлак, окружили несколько домов и вырезали всех, кто там был — включая женщин и детей. Им сказали — там была база моджахедов. Через несколько дней он случайно узнал, что это было ложью. Тайный сторонник душманов в Царандое передал ложную информацию, и они убили местных коммунистов, сторонников правительства. Душманы руками советских расправились со своими врагами — а предатель из Царандоя в ту же ночь бежал в Пакистан.

В те дни он перестал верить.

А потом — то, ради чего они должны были умирать — оказалось великой ложью, и об этом говорили со страниц всех газет и по телевидению. Оказалось, что никакого коммунизма не было и никогда не будет. И все жертвы были напрасными…

Но настоящий перелом случился, когда он в девяносто втором поехал в Финляндию. И там, посмотрев на то, как живут финны, когда то бывшие частью России — понял, что все эти годы они шли по пути зла и были злом и творили зло — и оказались в итоге у разбитого корыта. И что правильно разогнали коммунистов — но и из тех, кто остался после, ничего хорошего тоже не выйдет…

С тех пор его уход в США стал лишь вопросом времени.

А здесь он понял как это — когда люди просто живут, живут сами по себе и устанавливают правила жизни — сами, а не начальство. Здесь вообще не было такой категории как «начальство» — проклятой касты с суровым е…м, рулящей страной. Здесь люди выбирали других людей, таких же как они — править. И те правили. А из той страны — то самое начальство присылало новых и новых убийц. Чтобы карать тех, кто посмел ослушаться и шагнуть за флажки, и не жить больше по звериным законам…

Так кто он, шагнувший за флажки? Предатель — или нет?

Ответом — была попавшая в него винтовочная пуля.

…

Рыбак пришел в себя через несколько секунд. Он лежал в нескольких футах ниже, его винтовка лежала рядом. Падение — затормозил ствол большого, векового дерева. Онемение, и пока еще несильная боль — дали ему понять, что он ранен, и возможно, ранен серьезно.

Как он его нашел? Как!?