Исполнитель

Де-Мойн был местом, где белых было семьдесят процентов населения, уровень преступности тут был вдвое выше, чем в Айове и в полтора раза выше, чем в среднем по стране. Это было место, где из бизнеса оставались в основном страховые компании, страхующие урожай, где было немало бизнесов по хранению и обработке информации, и где на одного жителя приходилось в среднем вдвое больше оружия, чем по стране.

Еще Де-Мойн и окрестности были Меккой всех американских политиков — по данным социологов голосование именно здесь наиболее соответствовало среднему результату по всем Соединенным штатам. Потому все кандидаты, баллотирующиеся в президенты, уделяли Де-Мойну наибольшее внимание, а местные жители это знали, старательно читали программки и политическую рекламу и гордо участвовали во всех политических процессах, какие тут только не происходили.

Штефан Станич прибыл не в сам Де-Мойн, а в Ноксвилл, столицу соседнего округа. В муниципальном аэропорту оставил свой самолет, взял напрокат Шевроле Субурбан — это чтобы не поселяться нигде и спать в самой машине. А так же и для того, чтобы его машину местные копы могли при случае принять за машину Секретной службы. Станич, оперативник ЦРУ, тридцать лет находящийся «на холоде» даже в собственной стране, был очень предусмотрительным. Потому и телефона у него не было, и платил он везде наличными.

На машине он доехал до соседнего городка Ньютон, известного как город, который когда то был признан самым разрушенным городом Америки. Здесь была штаб-квартира компании по производству стиральных машин и когда в 1938 году на заводах началась забастовка — губернатор приказал использовать танки. Сейчас этой компании по производству стиральных машин уже не было — обанкротилась, а в город не так давно приезжал Барак Обама и торжественно открывал завод по производству ветрогенераторов. Но так — заброшенных зданий в городе было много, как и отелей, — в округе была известная гоночная трасса. Можно было и спрятаться, и спрятать, что угодно.

Там он оставил машину на стоянке у супермаркета Хай-Ви и закупил продуктов на несколько дней. В отличие от Техаса — автоматы и патроны к ним в супермаркете тут не продавали и с ружьями в очереди не стояли. Тихая, милая провинциальная идиллия.

Ночь он переночевал на окраине города. По законам США, любой может ночевать на пустой земле (не принадлежащей никому), просто надо переезжать каждые две недели.

Утром он проснулся, привел себя в порядок и переоделся. Пошел знакомиться с городом, по пути он спросил, нельзя ли где-то арендовать машину. Оказалось, что можно. Он отправился туда и за наличные арендовал еще одну машину, на сей раз пикап Форд. Чтобы не отличаться от местных, и чтобы еще раз запутать след.

— Тихо тут у вас, — заметил он, подписывая договор.

Служащий проката, как и все провинциалы, был рад поболтать.

— Еще бы, сэр. Конечно жалование не из лучших, не то что в том же Дабике — но зато тихо, и нет всех этих. Мы любим свой город, сэр.

— Это заметно. Чисто у вас.

— Да, сэр. Чисто и тихо. Дети в школу могут пешком дойти, не то, что где? Слышали, что в Техасе делается?

Станич заподозрил неладное.

— Нет, я целый день в дороге. А что?

Служащий обрадовался возможности рассказать новость тому, кто еще не знает.

— В Техасе близ Галвестона обложили ферму. Говорят, там террористы. Десятка полтора федералов уложили. Напускали всяких в страну… и вот.

Станич почувствовал, как жжет в груди.

…

Чуть дальше, в магазине электроники — он купил десять предоплаченных одноразовых сотовых телефонов. Заодно попросил показать компьютер… интернет тут был, новости — не радовали.

Придурки. Просто банда неуправляемых придурков. Черт бы все побрал. Черт бы всех побрал!

С первого телефона он позвонил Рыбаку. Тот был на связи, взял трубку сразу.

— Нашел его?

— Нашел. Но тут скверные дела…

— Не по телефону, я все знаю.

…

— Завершай сделку. Как можно быстрее.

— Вы уверены?

— Черт, не говори глупостей! Действуй!

— Окей.

Как же вляпались…

Он спросил, где находится общественный или церковный центр. Ему показали. Там можно было выйти в интернет, он купил доступ на час.[65] Узнал всё, что происходит, затем зашел в почтовый ящик и отправил несколько писем. Это были условные сигналы опасности.

Поблагодарив и расплатившись, он сел в машину. Мутило…

Как же вляпались…

Он никогда не подводил своих нанимателей. И только поэтому был еще жив. Он знал, что в системе не терпят неудач. Засбоил — до свидания.

И это не значит — дом престарелых. Как-то журналисты подсчитали — смертность от самоубийств и несчастных случаев в окружении политиков, на которых он работал — выше средней по стране в 8,5 раза.

То же ждет и его.

Нет!

Это слово — родилось внутри него, как лозунг и как приговор.

— Нет!

Он повторил это вслух. Он доведёт дело до конца. Во что бы то ни стало.

…