Испорченная кровь (ЛП)

— Да, знаю. В штате Вашингтон есть и другие.

Айзек откинул голову назад, будто его удивило,

что жертва, для которой он готовил еду, на самом

деле стойкая особа, которой чужда экспрессия.

Я

открыла

водительскую

дверь

своего

«Вольво», но он протянул руку к ключам.

— Я отвезу тебя.

Я опустила глаза на его руку и попыталась ещё

раз рассмотреть татуировки.

На его коже вытатуированы какие-то слова, я видела

лишь край тату. Я скользнула взглядом по рукаву

рубашки Айзека и перевела его к шее. Я не хотела

смотреть в глаза доктора, когда передавала ключи.

Врач, который любил слова. Представьте себе.

Мне стало любопытно. Что мог мужчина,

который

всю

ночь

держал в своих объятьях

кричавшую женщину, написать на своём теле? Я села

на пассажирское сиденье, и сказала Айзеку куда

ехать. Радио в моей машине настроено на станцию

классической музыки. Он сделал громче, чтобы

услышать, что играло, а затем уменьшил звук.

— Ты всегда слушаешь только музыку без слов?

— Да. Поверни здесь налево.

Он свернул за угол и окинул меня любопытным

взглядом.

— Почему?

— Чем проще, тем лучше. — Я откашлялась и

уставилась прямо перед собой. Мои слова прозвучали

так тупо. Я чувствовала, что он смотрел на меня так,

словно разрезал, как одного из своих пациентов. Не

хочу, чтобы меня разрезали.

— Твоя книга, — произнёс он. — Люди говорят

о ней. Она далеко не простая.

Я ничего не ответила.

— Тебе нужна простота, чтобы создавать

сложности, — произнёс он. — Я понял. Полагаю,

нагромождение информации может помешать твоему

таланту.

В точку.

Я пожала плечами.

— Приехали, — тихо сказала я. Айзек подъехал

к медицинскому комплексу и припарковался возле

главного входа.

— Я подожду тебя здесь.

Он не спрашивал, куда я иду и для чего мы

здесь. Просто припарковал машину там, где мог

видеть, как я вхожу и выхожу из здания, и ждал.

Мне это понравилось.

Доктор Монро онколог. В середине декабря я

обнаружила

уплотнение

в

правой

груди. И

прекратила беспокоиться о раке из -за другой острой

боли, появившейся у меня на тот момент. Я сидела в

приёмной, зажав руки между коленями, а на улице в

машине меня ждал странный мужчина. Все мои

мысли вертелись вокруг татуировок Айзека. Вокруг

тех слов, которые вытатуированы у него на руках, и

вокруг тех, которые вылетали из его рта. И я думала о

красном велосипеде в абсолютно белой комнате.

Рядом с окошком регистрации открылась дверь.

Медсестра назвала моё имя.

— Сенна Ричардс.

Я встала и пошла.

У меня рак молочной железы. Я могу

рассказать о том, что испытывала в тот момент,

когда доктор Монро подтвердил это. Слова, которые

он сказал мне после, должны были утешить,

успокоить; но суть в том, что у меня рак молочной

железы.

Я думала о красном велосипеде, пока шла к

машине. Не плакала. Не была шокирована. Просто

думала о красном велосипеде, который мог летать.

Не знаю, почему я ничего не чувствовала.

Может

быть,

человек

может

справиться

одновременно лишь с одной дозой душевного

истощения. Я скользнула на пассажирское сиденье.

Айзек

сменил радиостанцию, но переключил

обратно на классическую, прежде чем сдать назад.

Он не смотрел на меня до тех пор, пока мы не

подъехали к моему дому, где он открыл входную

дверь моими ключами. Только после этого доктор

посмотрел на меня, и мне захотелось провалиться

сквозь землю. Не знаю, какого цвета его глаза, не

хочу знать. Я протиснулась мимо него в прихожую и

остановилась. Не знала куда идти — на кухню? В

ванную?

В

кабинет?

Всё

казалось

глупым.

Бессмысленным.

Мне

хотелось

остаться

в

одиночестве. И в тоже время не хотел а оставаться

одной. Хотела умереть. И вместе с тем не хотела

умирать.

Я побрела к барному стулу, к тому, с которого

открывался прекрасный вид на озеро и села на него.

Айзек прошёл на кухню. Он начал варить кофе, а

затем остановился и посмотрел на меня.

— Не возражаешь, если я включу музыку? Со

словами?

Я покачала головой. У него глаза серого цвета.

Он включил плеер и положил телефон на хлебницу,

пока засыпал перемолотый кофе в фильтр.

В этот раз играло что-то более оптимистичное.

Песню исполнял мужской голос. Темп был настолько

необычным, что я нейтрализовала свою способность

ничего не чувствовать, и слушала.

— «Alt—J», — сказал Айзек, когда увидел, что

я слушала. — Песня называется «Breezeblocks»

(Прим. ред.: британская инди-рок группа, основанная

в 2007 году в городе Лидс. «Breezeblocks» — песня с

их дебютного альбома « An Awesome Wave

» , композиция была выпущена 18 мая, как второй

сингл с альбома).

Айзек посмотрел на меня.

— Необычно, правда? Я играл в группе. Получал

удовольствие от музыки.

— Но ты же врач. — Я поняла, насколько глупо

это прозвучало уже после того, как произнесла.