Испорченность

Я провел рукой по волосам, пока следовал по темным городским улицам. Ближе к кампусу горели высокие уличные фонари. Звуковая передача затихла, но ее сердцебиение было устойчивым с GPS, перемещающимся в нескольких городских кварталах впереди меня.

За последнюю неделю эта гребаная работа превратилась в нечто большее, чем я мог себе позволить.

Это было не только из-за обстоятельств. Я решил пойти дальше, изменив план, что я делал редко.

Черт побери.

Никогда.

Я никогда не менял план.

Вот мой залог успеха.

Я согласился на работу, чтобы закончить исследования. Это еще может случиться. Мои средства просто изменились.

По дороге я набрал имена офицеров в защищенном облаке, Питер Стэнли и Мэнс. Полицейское управление Индианаполиса, и скоро я получу ответ. Я узнаю, если они были теми, за кого себя выдают.

Иначе они никогда не доберутся до лаборатории.

Пролетел еще один городской квартал, и когда я приблизился к кампусу, телефон на сиденье рядом со мной зажужжал, означая, что мои поиски уже закончились.

Я прикоснулся к экрану. Черт.

Появились фотографии офицеров, давшие мне ответ.

Глава 15

Лорел

С каждым поворотом на новую улицу, лежачим полицейским или светофором я мысленно прикидывала наше местоположение, все время борясь с желанием повернуться на заднем сиденье, выглянуть в заднее окно и выяснить, не вижу ли я человека за нами, того, кто сказал, что пойдет. У меня не было причин доверять этому человеку или, если уж на то пошло, тем, кто вез меня в лабораторию.

После того как Расс исчез из моей кухни, я с трудом смирилась с тем, что кому-то можно доверять.

Казалось, с той ночи, когда мы встретились, я не была уверена, кто этого заслуживает, а кто нет.

С двумя офицерами на переднем сиденье мы втроем ехали молча, скорее всего поглощенные собственными мыслями. Мои были сродни морю, бурлящему подводными течениями и грохочущими волнами. В результате мой разум дрейфовал в мутной, неуправляемой воде.

Я наблюдала, как мимо проплывают узнаваемые достопримечательности города, но не могла сосредоточиться. У меня так много вопросов. Я должна была беспокоиться о мужчинах на переднем сиденье, но было слишком много конкурирующих проблем. Что случилось с Рассом? Куда он делся? Почему он оставил меня одну? Почему он не хотел, чтобы я говорила с полицией? Неужели это он заглянул в мою сумочку?

Это не мог быть офицер Мэнс. Он стоял в дверях, пока я не разрешила ему войти. Если Расс ушел через заднюю дверь, видел ли его офицер Мэнс?

В неверном свете уличных фонарей я достала из сумочки бумажник и заглянула внутрь. Мои документы, кредитные карточки и даже пятьдесят семь долларов наличными были на месте.

Может, я случайно открыла сумочку, расстегнув застежку, когда ставила ее на пол по пути к входной двери. Не уверенная ни в чем, я положила бумажник обратно, уверенная только в одном.

Я ни в чем не была уверена. А как же Стефани? Была ли она сейчас с офицерами?

— Вы связывались с докторами Олсен, Картрайтом и Оуксом? — спросила я.

— Доктор, детектив Лэнки работает над этим. Наша задача — вернуть вас.

— Куда вы меня потом отвезете?

Я надеялась, что мой вопрос поможет слушателю.

— Будем ждать приказа.

Ладно. Не поможет.

Если мужчина в данный момент наблюдал за моим пульсом, он должно было видел, что тот подскочил. С каждой милей, приближающейся к кампусу и лаборатории, я все больше беспокоилась о том, что найду. Слова Расса вернулись, его незаконченные предложения. Он обвинил доктора Оукса в том, что произошло, и все же я не была уверена в серьезности этого заявления.

Я провела влажными ладонями по джинсам, вытирая пот, вызванный новыми заботами. Как только я это сделала, почувствовала что-то твердое. Флешка все еще лежала в кармане, куда я положила ее раньше, когда одевалась.

Офицер Мэнс повернул машину к кампусу. С годами этот междугородний кампус рос. То, что возникло как медицинский центр семьдесят лет назад, выросло до гораздо большего. Скрытая жемчужина в университетах Среднего Запада, новые здания, отличные аккредитованные преподаватели и увеличившееся число студентов были свидетельством тяжелой работы и самоотверженности. Я была счастлива проводить свои исследования под эгидой этого университета.

Теперь же казалось, что все кончится.

Я надеялась, что происходящее было просто помехой, а не смертельным диагнозом.

Слишком много хорошего можно было сделать с нашей формулой. Первые тестовые испытания были обнадеживающими.

По моим биологическим часам было около пяти утра, но небо над высокими огнями все еще оставалось черным. Большинство студентов, живущих в кампусе, спали, в то время как преподаватели и персонал не появятся еще два часа или больше.

Так было не во всех отделах. Некоторые требовали круглосуточного присутствия.

Офицер Мэнс остановил машину на стоянке рядом со входом, на которую я заходила ежедневно в течение многих лет. Странно было видеть стоянку такой пустой утром. Обычно я приходила после восьми. Если бы не назначенное мне место для парковки, я бы оказалась у реки.

— Мы здесь, — объявил офицер Стэнли.