Испорченность

Закон сохранения энергии утверждал, что полная энергия изолированной системы остается постоянной — ни созданной, ни разрушенной. Это не относилось к человеку, стоявшему передо мной. По выражению его лица я видела, что он держит поводья, будучи способным укротить силу своего внутреннего шторма или позволить ему усилиться.

В нем было что-то чрезвычайно поразительное. Не женственное, но красивое в почти трагическом смысле этого слова. Когда я вспомнила татуированные запястья, которые видела, когда его манжеты приподнялись на встрече, мне захотелось увидеть больше его тела.

Я оторвала взгляд от его зеленых глаз и оглядела его с пола. На ногах у него были темные ботинки, которые должны были бы издавать шум, но я не слышала. Синие джинсы обтягивали длинные ноги, упираясь в бедра. Они были слишком свободными, чтобы подчеркнуть твердость, которую я чувствовала у поясницы. Я подняла взгляд выше, где под расстегнутой черной курткой он носил черное термобелье, материал которого был натянут на каменный груди. На его мощной шее вздулась вена.

Теперь он уже не был таким чисто выбритым, как на встрече, а на его подбородке появилась щетина. Его волосы были зачесаны назад на затылок. Под высокими скулами щеки были впалыми от напряжения сжатых челюстей. И все же, несмотря на все это, именно сила его зеленого взгляда заставляла мою нервную систему дрожать, будто его сканирующий взгляд мог поджечь мою кожу.

Не говоря ни слова, он делал со мной то же, что и я с ним.

Я чувствовала каждый дюйм его взгляда, когда он двигался вверх по моему телу. Как лазеры, они двигались по мне, видя меня, будто моей одежды не существовало.

— Сними рубашку, — потребовал он.

— Что?

Он сунул руку в карман куртки и вытащил оттуда небольшое устройство.

— Я могу вставить это в твой лифчик, и смогу следить за тем, куда они тебя везут, и слушать, что ты и все, кто находится в пределах нескольких футов, говорите. Оно также контролирует частоту сердечных сокращений. Меня не будет видно, но я буду рядом, если что-нибудь случится.

— Что, если я скажу нет?

— Я вколю тебе транквилизатор и вытащу отсюда.

Черт.

Если бы он следил за моим пульсом прямо сейчас, я была уверена, что тот был бы запредельным.

— Что означает этот вариант для тех людей внизу?

— Будем надеяться, что они не из полиции.

— Доктор Карлсон? Надо спешить.

Снова снизу донесся голос.

Я вернулась к двери и распахнула ее.

— Почти готова.

Дверь с глухим стуком захлопнулась.

Когда я обернулась, мужчина смотрел прямо на меня, держа устройство в большой ладони. Закусив губу, я обдумывала свой следующий шаг.

— Я… я не надела лифчик. Я одевалась в спешке.

Он наклонил голову в сторону моего комода.

— Возьми один. Я вставлю устройство, пока ты будешь складывать вещи в сумку. Или…

Ему не нужно было заканчивать фразу. Я сделаю, как он сказал, или он усыпит меня и убьет людей внизу.

Открыв ящик с бюстгальтерами, я задумалась.

— Имеет значение какой бюстгальтер?

— Косточки лучше всего скрывают сигнал.

Кивнув, я вытащила новый белый бюстгальтер и протянула его мужчине, мужчине, которого я не знала.

— Как я могу тебе доверять?

— Как не можешь? — Его пальцы прощупали дно чашек. — Я мог бы догадаться, что ты носишь белое.

— Что это значит?

Его губы дрогнули, первое проявление эмоций, которое я увидела.

— Собери вещи.

Когда я достала из шкафа небольшой чемоданчик, мужчина сел на край моей кровати и вставил провод устройства в нижнюю часть одной из чашечек лифчика. Когда я положила косметику в пластиковый пакет и запихнула тот в чемодан, он встал.

— А теперь сними рубашку.

— Я могу пойти в ванную и надеть его?

Я не хотела, чтобы это прозвучало как вопрос, но, судя по интонации моего голоса, это прозвучало именно так.

— Нет.

Прикусив губу, я отвернулась и приподняла подол толстовки над головой, открывая топик, в котором спала. Бросив толстовку на кровать, я глубоко вздохнула и сняла ткань. От прохладного воздуха мои соски затвердели, по коже пробежали мурашки.

— Лорел, повернись. Мне нужно быть уверенным, что он расположен правильно.

— Я… я могла бы просто…

Его теплая рука опустилась на мое обнаженное плечо. Его прикосновение было другим, чем раньше.

— Если бы я хотел воспользоваться тобой, я бы уже сделал это.

Я не знала, что сказать или сделать.

— Я бы сделал это, — сказал он глубоким и хриплым голосом, — в ночь встречи. В ту ночь, когда я вошел в ту комнату, а ты была там одна, такая доверчивая к окружающему миру. Это черное платье… — Его рука скользнула по моему плечу. — …твои волосы…

— Я… я…

— Я мог бы взять тебя той ночью, у стены или за одним из столов. Было легко пометить тебя как мою.

Что, черт возьми, он говорит?

Это была угроза, и все же его слова что-то сделали с моими внутренностями, увлажнив мои трусики.

Его теплое дыхание снова коснулось моей кожи, а затем последовал глубокий вдох.

— Когда ты вошла в комнату, ты была напугана. Я чувствовал запах. Я здесь, чтобы помочь.

Мои соски становились алмазно твердыми с каждым словом. Я могла винить прохладный воздух, но это было только начало. Глубоко вздохнув, я повернулась к нему лицом.