Испорченный

– Мне казалось, может, когда я повзрослею, у нас появится больше общего или, может, при общении мы начнем обмениваться предложениями, в которых будет больше двух слов, – продолжал Тревор. – Раньше я винил тебя. Ты был равнодушным, держался отстраненно и никогда не давал нам шанса стать братьями.

Слушая брата, я застыл, сжимая сотовый в руке. Голоса других игроков вокруг меня внезапно ушли куда-то на задний план.

– Но знаешь, еще что? – спросил он. В его голосе появились резкие ноты. – Мне было лет шестнадцать, когда я наконец начал понимать. Дело было не в тебе. Я искренне ненавидел тебя столь же сильно, как ты ненавидел меня. По той же… самой… причине.

Вздернув подбородок, я стиснул зубы.

– Из-за нее.

– Нее? – подначил я.

– Ты знаешь, о ком я говорю, – заявил Тревор. – Она всегда не сводила с тебя глаз, всегда хотела тебя.

Я презрительно усмехнулся, покачав головой.

– Тревор, твоя девушка – это твоя проблема.

Вообще-то, Рика уже не была его девушкой. Я слышал об их расставании, но мне нравилось думать, будто она принадлежала ему. Эта мысль делала наш план гораздо слаще.

– Но это неправда, разве не так? – ответил он. – Потому что, когда я вырос, я догадался – дело не только в ней. В тебе тоже.

Я напрягся.

– Ты хотел ее, – настойчиво произнес Тревор, – и тебе было ненавистно то, что я всегда находился рядом с ней. Тебя определенно бесило то, что она предназначалась мне. Ты не мог быть моим братом, потому что я обладал единственной вещью, которую ты хотел. – Он умолк, но все же договорил: – А я ненавидел тебя, потому что единственная вещь, принадлежавшая мне, хотела тебя.

Мое сердце забилось чаще.

– И когда же это началось? – небрежным тоном поинтересовался Тревор, в то время как у меня в животе завязался тугой узел. – Когда мы были детьми? Когда ее тело обрело формы, и ты увидел, насколько она сексуальна? Или, может… в прошлом году, когда я рассказал тебе, что у нее самая узкая киска, какую я только пробовал?

Корпус телефона уже трещал у меня в руке.

– При любых обстоятельствах, – с издевкой в голосе подчеркнул он, – я всегда буду иметь перед тобой преимущество.

Мои пальцы сжались в кулак с такой силой, что каждая кость болезненно заныла.

– Поэтому сейчас, заманив Рику в «Делькур», – продолжил Тревор, – в свое полное распоряжение, и делая с ней все, что ты запланировал, помни: я верну ее. Это я надену кольцо ей на палец и получу ее в вечное пользование.

– Думаешь, мне от этого будет больно? – огрызнулся я.

– Я не стану пытаться причинить боль тебе, – бросил он в ответ. – Если эта потаскуха раздвинет ноги для тебя, я прослежу за тем, чтобы брак со мной стал худшим кошмаром ее жизни.

Глава 8 Эрика

Три года назад

Тревор не разговаривал со мной с того момента, как привез меня домой из катакомб. В машине он тоже вел себя по-свински. Я ушла с ним по одной-единственной причине – побоялась, что он пожалуется моей маме.

Или того хуже. Расскажет миссис Крист, и проблемы будут у Майкла.

Майкл. Моя кожа до сих пор пылала там, где он прикасался ко мне, когда держал за руку. Я стояла в кухне Кристов и накладывала на тарелку еду, прокручивая в голове сегодняшние события. Все, что он сказал – это правда? Майкл действительно так думал? Что случилось бы, не появись там Тревор?

Я выдохнула. Внизу моего живота снова потеплело. Что бы произошло? Он бы закончил то, что начал?

Песня The Vengeful One группы Disturbed эхом разносилась по дому из внутренней баскетбольной площадки, где, судя по всему, дурачились и играли в баскетбол Уилл, Дэймон, Кай и Майкл. Уже стемнело. Совсем скоро они отправятся на очередную ночную вылазку.

Я услышала вибрацию своего телефона, лежавшего на кухонной стойке. Посмотрев на дисплей, увидела надпись «Мама».

– Привет, – ответила я, накрыв тарелку фольгой. Миссис Крист настояла, чтобы после ужина я отнесла маме вкусненького.

– Привет, милая, – прощебетала она, демонстрируя фальшивый энтузиазм.

Я знала, что мама была далеко не в лучшей форме, но, тем не менее, ради меня она пыталась делать вид, будто все нормально, в те короткие периоды, когда она не принимала транквилизаторы, которые приводили ее в заторможенное состояние. Количество препаратов и то, что мама почти перестала выходить из дома, – все это говорило о том, что чувство вины еще больше усиливало ее депрессию.

– Я скоро вернусь домой, – пообещала я и, благодарно кивнув миссис Хейнс, кухарке Кристов, оставила тарелку на стойке, выходя из кухни. – Хочешь, устроим домашний киносеанс? Мы можем еще раз посмотреть «Тора». Я знаю, тебе нравится его молот.

– Рика!

Я прыснула со смеху. Войдя в столовую, я увидела, что стол уже был накрыт к ужину.

– Ну, значит, выбери и скачай новый фильм, – предложила я. – Мы еще не поужинали, но как только я освобожусь, сразу переоденусь и приду, и принесу тебе угощение.

Однако я знала, что мама едва притронется к еде. В последнее время у нее практически пропал аппетит.