Испорченный союз (ЛП)

Как только он оказывается достаточно близко, я замахиваюсь ногой, целясь ему в яйца, но он видит это за милю и обрушивает на меня свой вес, переворачивая и впечатывая лицом в ковер.

— Я более чем доволен трудным путем. Мне всегда нравились трудности.

Положив руку мне на шею, он свободной рукой тянет мои бедра вверх, прижимая мои ноги своими.

— Нет, пожалуйста. Нет, — кричу я, пытаясь бороться с ним.

Его ответной усмешки достаточно, чтобы понять, что мои мольбы вызывают реакцию, противоположную той, на которую я рассчитывала.

— Я давно этого ждал.

Головка его члена упирается в мой вход, и я прилагаю еще больше усилий, чтобы сопротивляться, но это бессмысленно. Он держит меня слишком крепко, слишком надежно.

— Ты подаришь мне самых бесстрашных наследников, дет… — Последнее слово превращается в то, что я могу описать только как бульканье, прежде чем его хватка снова ослабевает.

Как только я поднимаю свой вес с пола, то обнаруживаю, что его белая рубашка пропитана кровью… неважно, откуда.

— Уходи, пожалуйста, Брианна. Беги. И никогда не оглядывайся назад.

Он падает на колени, его вес придавливает ее.

Какая-то странная, извращенная часть меня хочет схватить ее и забрать с собой.

Но потом она смотрит на меня холодными глазами, и я вспоминаю, что, хотя она, возможно, только что спасла меня, она все еще почти так же ужасна, как и он.

Повернувшись к ним спиной, я выбегаю из комнаты и не оглядываюсь.

Коридор кажется бесконечным, когда я обматываю разорванную рубашку вокруг своего голого тела и бегу в конец, молясь, чтобы найти лестницу.

Мое сердце колотится так сильно, что я чувствую его в ушах.

Страх, подобного которому я никогда не испытывал, лижет мой позвоночник.

И все становится еще хуже, когда с той стороны, откуда я бегу, раздаются крики.

Я сглатываю рвоту, которая подкатывает к горлу при мысли о том, что он причинил ей боль, прежде чем отправиться за мной.

Коридор поворачивает в конце, и я вздыхаю с облегчением, когда появляется лестница.

Я лечу по ней. В буквальном смысле. Я не успеваю заметить, как мои ноги ударяются о ступеньки, и вот я уже мчусь по деревянному полу другого коридора. По обеим сторонам стены выстроились двери, а надо мной раздаются шаги.

— Пожалуйста, пожалуйста, — умоляю я всех, кто слышит, в поисках хоть какой-нибудь двери во внешний мир.

Мне все равно, где мы находимся; наверняка найдется место, где можно спрятаться.

Так и должно быть. Я не позволю этому больному ублюдку забрать у меня все, что он хочет.

Мне плевать, кто мой отец и по какой причине я родилась.

Я боец, и я не подчинюсь такому психу, как он.

Шаги спускаются по лестнице за мной, как раз в тот момент, когда я нахожу дверь, которая даст мне свободу.

«Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста», — беззвучно умоляю я, летя к ней. Будь открыта. Пожалуйста, будь, блядь, открыта.

Я врезаюсь в деревянную дверь, проклиная себя за то, что выдала свое местоположение.

— Брианна, — зовет Брэд. — Ты не можешь от меня убежать.

— Наблюдай за мной, блядь, — бормочу я, когда ручка поворачивается в моей руке, позволяя мне открыть ее и выскользнуть наружу.

Свежий летний воздух наполняет мои легкие, и я снова пускаюсь в бег.

Мелкие камни, окружающие здание, врезаются в ступни, но я не обращаю на них внимания. Что такое небольшая боль по сравнению со спасением собственной жизни?

Полуденное солнце слепит, пока я бесцельно бегу.

Я падаю на траву, и облегчение захлестывает меня, когда боль стихает, но это не значит, что я останавливаюсь.

Кровь шумит у меня в ушах, отсекая все, что может происходить вокруг.

Насколько я знаю, он идет прямо за мной, вот-вот схватит меня, но я не решаюсь повернуться и посмотреть.

Мне просто нужно продолжать идти.

Мои мышцы кричат от боли. Рана на руке горит, когда я напрягаю ноги сильнее, чем, кажется, за всю свою жизнь.

Зрение проясняется настолько, что я вижу вдалеке линию деревьев, и я бегу сильнее, быстрее, или, по крайней мере, пытаюсь это сделать.

Все вокруг расплывается, реальность ускользает, когда я сосредотачиваюсь на движении.

Мягкость под ногами исчезает, как только я погружаюсь в тень под деревьями.

Палки, камни и толстые корни замедляют мое продвижение вперед.

Ветки и колючки цепляются за ткань его рубашки, которая все еще на мне, и царапают кожу под ней, но этого недостаточно, чтобы остановить меня.

Ничто не остановит.

До тех пор, пока сзади меня не обхватывают руки, и все рушится.

12

НИКО

Ее леденящий кровь крик разрывает воздух, заставляя мое сердце биться с опасной скоростью.

— Брианна, Сирена. Это я, — говорю я ей на ухо так спокойно, как только могу.

Но это не пробивает ее панику и потребность бороться.

Ее руки бьются, а ноги брыкаются, когда она пытается вырваться из моей хватки.

Она думает, что он поймал ее. Она думает, что я — это он.

Это, блядь, выводит меня из себя.

— Брианна, — говорю я более твердо, когда мне наконец удается прижать ее руки к бокам. — Это я, детка. Это Нико. Ты у меня. Понимаешь? Я держу тебя, ты в безопасности. Пожалуйста, детка, — умоляю я, ненавидя, что не могу достучаться до нее. — Все кончено. Мы нашли тебя.