Исповедь

– Совсем немного, – улыбнулась Поппи. – Милли пригласила меня на встречу «Приходи и посмотри» на следующей неделе. Эта строчка была на обороте брошюры.

Встречи «Приходи и посмотри» были предназначены для людей, заинтересованных в присоединении к церкви, и теперь настала моя очередь скрывать свою радостную реакцию. Несмотря на все, что пошло не так между нами, она по-прежнему была искренне заинтересована в изучении веры.

– Думаю, у тебя потрясающие идеи, – сказал я. – Мы в значительной степени исчерпали все обычные ресурсы, и думаю, что у нашего прихода не осталось средств. Хотя в твоих устах это звучит так просто. Насколько дорого обойдется бесплатное вино? Как мне вообще связаться с журналистами?

Поппи зубами сняла колпачок со стилуса и начала записывать заметки на свой «айпад».

– Я позабочусь об этом. Здешние винодельни пожертвуют вино – это просто. А новостные станции всегда ищут подобные материалы, правда, простым письмом по электронной почте не отделаешься, но я займусь этим на неделе. И еще я создам Kickstarter. Вот увидишь, работы не так уж и много.

– Складывается ощущение, что это большая работа, – признался я. – То есть я хочу сказать, что ты права, и я хочу все сделать, но мне кажется, предстоит огромный труд.

– Ну ладно, это действительно так выглядит, на самом деле, обещаю, все совсем по-другому. Особенно если я все организую, а тебе останется только быть обаятельным и неотразимым для камер.

Милли одобрительно похлопала меня по руке.

– В этом он силен. Он – наше секретное оружие.

Глаза Поппи метнулись к моим.

– Да, это так.

Остаток часа мы потратили на планирование, решая, какой из фестивалей больше подходит для нашего сбора средств (решили, что Ирландский) и кто что будет делать (в основном все ложилось на плечи Поппи, но мы с Милли согласились быть призванными везде, где в нас появится нужда, и поделились с Поппи личными адресами электронной почты и номерами телефонов). А потом Милли забралась в свой золотой седан «бьюик» и проехала две улицы до своего дома, в то время как мы с Поппи пошли обратно, в направлении к церкви.

– Я не смогу прийти сегодня на исповедь, – ни с того ни с сего сказала она. – У меня селекторное совещание. Надеюсь, ничего страшного.

– Большинство католиков ходят на исповедь только раз в год. Так что все в порядке.

Но я был немного разочарован. (И, конечно, причины разочарования были абсолютно ложными.)

– Я тут размышляла…

– О чем? – поинтересовался я с надеждой.

– Это прозвучит глупо. Забудь об этом.

Мы переходили главную улицу, с одного тенистого тротуара на еще более тенистый, и вокруг нас шумела листва на деревьях, пели птицы, вдали слышался слабый гул машин. Мне хотелось сказать ей, что прямо сейчас я готов отдать ей все, лишь бы навсегда остаться в этом безмятежном моменте ранней осени: только мы вдвоем, листья и зеленое тепло, благодаря чему так легко чувствовать себя любимым Богом.

Но я не мог ей в этом признаться. Поэтому мне пришлось сказать другое:

– Не думаю, что ты способна задавать глупые вопросы, мисс Дэнфорт.

– Ты должен воздержаться от суждений, пока я не спрошу, святой отец, – произнесла она, в ее голосе слышались нотки смеха и в то же время неуверенности.

– Я же католик. Судить – это по моей части.

Этим я заработал себе настоящий смешок. Поппи прищурилась и посмотрела вверх, на кирпичное здание церкви, когда мы приблизились, затем расправила плечи, как будто решилась на что-то.

– Дело вот в чем. Я хочу этого… Заниматься этими религиозными вещами. Мне кажется, это, возможно, мое первое правильное решение, с тех пор как я сошла со сцены в Дартмуте. Но у меня нет никакой основы, чтобы даже задуматься о религиозной жизни. Я знаю, что должна присутствовать на мессе и читать Библию, и все это кажется достаточно простым. Но молиться… Я чувствую себя глупой, неуклюжей. Я никогда раньше не молилась и не уверена, что делаю это правильно. – Она повернулась ко мне. – Так что, наверное, я хочу знать, сможешь ли ты помочь мне с этим: научить молиться.

Я собирался сказать ей, что молитва – это не тест, что Бог не оценивает никого по тому, насколько хорошо или красноречиво он умеет молиться, что даже сидение в тишине имеет значение. Что мы, католики, предписывали молитвам, чтобы избежать именно такого рода кризисов. Но тут ветерок отбросил прядь волос ей на лицо, и я, не раздумывая, протянул руку, чтобы заправить выбившийся локон ей за ухо. Поппи закрыла глаза, наслаждаясь моим прикосновением, и черт, проклятье, черт подери, что я собирался сказать?

– Сегодня вечером, – сказал я. – После встречи мужской группы. Приходи, и мы поработаем над этим.

XI

После встречи мужской группы я заскочил в свой кабинет, чтобы взять четки и небольшую брошюру с несколькими основными молитвами, и вошел в церковь, зная, что Поппи, вероятно, прибудет раньше времени.