Исповедь демонолога

Рай рядом со мной прижал руку ко рту – и я видел, как его движение повторил и кое-кто из аристократов. Изобразить свою покровительницу так – это похоже на Тину с ее художественным видением. Но это было страшным, грубым оскорблением. Мужские латы, меч – в руке девушки! Кровь… И никаких комплиментов красоте принцессы, ее статусу, богатству – ничего.

Шериада смотрела на портрет молча, спрятав руки за спину. Но спустя несколько минут молчания Тина удивленно – как будто действительно не понимала – выдохнула:

– Ваше Высочество?

Тогда принцесса вскочила. И сначала медленно принялась отступать к одному из выходов. Шаг за шагом – осторожно, словно шла по стеклу.

А после развернулась и побежала, наверное, чудом не запутавшись в пышных юбках платья.

Я подумал тогда, что сестре теперь не жить. И еще – так ли сильно заинтересована во мне принцесса, чтобы не мстить Тине?

Потом Рай вскочил, рывком поднял меня и потащил за собой к тому выходу, в дверях которого исчезла принцесса.

Шериада, не заботясь о платье, практически ниц лежала на третьей ступеньке изящной мраморной лестницы, ведущей в сад, и остервенело терла лицо снегом.

Воспоминание о приступе и ее вчерашнем «я умираю» живо встало в моей памяти. Если она умрет, никому из нас не поздоровится.

– Элвин… – прохрипела принцесса, когда я упал на колени рядом с ней. – Шприц… Справа…

Он лежал в потайном кармане, как и в прошлый раз.

Шериаду выгнуло судорогой, когда я попытался воткнуть иглу ей в вену. Принцесса билась так сильно, что я мог только пытаться ее удержать. Для тоненькой девушки она была на удивление сильна.

– Рай! Рай, да помоги же!

Он пытался удержать газетчиков – героический поступок для спутника. Шериаду колотило, а журналисты уже нацелили на нее свои камеры.

Помню, меня до красной пелены перед глазами это взбесило. Пока все гнались за сенсацией, никто ведь и не додумался послать за врачом!

– А ну живо назад! – рявкнул я. Даже не знал, что так умею. Ветер тут же поднялся нешуточный – людей отнесло обратно в павильон, как тряпичных кукол. – Рай, да иди же сюда!

Вдвоем мы с принцессой кое-как справились. После укола она полежала немного, тихая, бледная, словно уже мертвая. Потом скривилась:

– Полчаса волосы укладывала. Мальчики, кто-нибудь, соберите мои шпильки, а? Только аккуратно: они ядовитые.

Рай нервно хихикнул, я помог принцессе встать.

– Госпожа, нужно вызвать вашего друга? – Я пытался вспомнить имя.

– Нет. Лучше помоги мне идти… Кажется, я смертельно перепугала твою сестру… О, а кто это поставил заслон на дверь? Элвин, ты, что ли? Боги, как же грубо… Рай, забудь про шпильки, я сама потом соберу. О, ты уже собрал? Спасибо. Давай их сюда. Элвин, милый, не колдуй больше: плохо у тебя пока получается. Сила есть – ума не надо. Обрушишь весь павильон на головы гостей – что нам тогда делать? Запомни: даже магия не возвращает мертвого к жизни…

– Что с ней? – шепнул мне на ухо Рай потом, когда принцесса, оттолкнув меня, взмахом руки сняла воздушную завесу над дверью. В газетах об этом не писали, как и ни словом не упоминался припадок. Неудивительно: Шериаде подчинялся граф Сириус, глава Тайной полиции, а все газеты были у него под колпаком.

– Не знаю, но это не в первый раз, – пробормотал я, глядя, как непринужденно Шериада улыбается Тине и как старательно не смотрит на свой портрет.

Рай промолчал. Зато принцесса была – само очарование. Она объявила, что так ее еще никто не изображал, что это новое слово в искусстве и много чего еще. Она заставила газетчиков записать ее длинную речь, которую она произносила более пяти минут. Ее запечатлели вместе с Тиной на фоне портрета, и на следующий день он ушел на аукционе за бешеные деньги.

– Ты с ума сошла? – шепнул я Тине, когда объявили сначала фуршет, а потом и танцы. Шериада превратила выставку в настоящий королевский прием. Суетились слуги, расставляя в павильоне столы и освобождая пространство для первого вальса.

– Эл, если ты думал, что я буду тебя стыдиться…

– Да к черту меня, ты зачем ее так нарисовала? Ты понимаешь, что это…

Она перебила – просто отмахнулась от меня, чуть не расплескав вино из бокала. Я подумал, что она уже пьяна.

– Брось, Эл. Ты разве не видишь? Она же именно такая. Разве никто не видит? Я сразу догадалась, что она – твоя госпожа, как только она пришла ко мне.

– Она пришла?

– Ну да, в рисовальный класс. Столько было переполоха! Она в совете попечителей, и, как я поняла, наш колледж целиком и полностью принадлежит ей. Эл, скажи, что она с тобой делает?

– Ничего. – Я попытался улыбнуться искренне, но за столько лет уже, кажется, разучился.

– Ты лжешь. – Тина оглянулась на Шериаду. Та непринужденно смеялась, окруженная дамами и кавалерами. – Если она… Я сделаю что угодно, чтобы защитить тебя.

Я опешил:

– Тина, ты что?!

Сестра покачала головой. «Она это несерьезно, – думал я. – Она просто не понимает, о чем говорит. Она пьяна».

– За тебя, Эл, я пойду на все. Мы с принцессой часто остаемся наедине, когда она хочет обсудить картины. Но я же вижу, что ей все равно. Она смотрит на меня так, будто покупает. Меня или тебя? Эл…

– Замолчи.