Исповедь Дракулы

И вот сегодня должно было произойти то, чего столько времени добивался Модрусса. Матьяш утверждал, будто Дракула находился под домашним арестом в одном из отдаленных замков, поэтому встреча с ним представлялась затруднительной, но, наконец, валашский князь приехал в Буду. Со слов короля создавалось впечатление, что пленник был почти свободен, по собственной воле менял место жительства, а вся история с его арестом – простое недоразумение. Модрусса понимал, что таким способом венгерский монарх хотел подстраховаться и смягчить гнев папы, если тот все же прикажет освободить Дракулу.

Идти на встречу было недалеко, – «князь остановился» во флигеле дворца, поблизости от покоев самого Матьяша. Модруссу сопровождал Томаш Бакоц, человек, преданный королю и выполнявший самые щекотливые поручения. Бакоц остановился у порога, пропуская вперед папского посланника. Тот, ради кого Модрусса пришел сюда, уже находился в комнате. Князь Валахии сидел в кресле у окна и, кажется, даже не обратил внимания на вошедших людей. Взгляд его широко раскрытых глаз был неподвижен и устремлен в пустоту. Модрусса подошел ближе, представился, но человек в кресле никак не отреагировал на его приветствие.

– Господин воевода сегодня не в духе, – прошептал на ухо Модруссе стоявший рядом Бакоц. – С тех пор, как он потерял власть, и мы уличили его в тайной переписке с султаном, он замкнулся, ушел в себя и пребывает в черной меланхолии. Должно быть, его мучает совесть. Но не буду вам мешать, может быть, он все же пожелает вступить в беседу.

Легат полагал, что чиновник покинет комнату, однако тот лишь отступил в сторонку, сел на краешек кресла, с подчеркнутым вниманием просматривая какие-то бумаги. Было ясно, что свидание наедине невозможно, а требовать, чтобы их оставили одних, – слишком опасно. Впрочем, Модрусса уже сумел понять суть происходящего, для этого ему оказалось достаточно одного взгляда, которым он окинул пленника.

Сидевший перед легатом человек мог в любую минуту потерять сознание от боли. Модруссе несколько раз доводилось присутствовать на допросах, и он знал, как выглядят и ведут себя люди, подвергшиеся пыткам. Пленник был хорошо одет, тщательно выбрит, но внешняя опрятность не могла скрыть следов работы палачей. Распухшая голова, налитое кровью лицо и отекшая шея, не вызывали сомнения в том, что голову пленника долго сжимали тисками. Подвергшийся такой пытке человек вряд ли мог связано говорить, тем более – давать какие-то объяснения. Матьяш вновь подстраховался, несмотря на то, что встреча состоялась, валашский князь физически не мог ничего сказать в свое оправдание. Модрусса подошел ближе, заглянул в застывшие, до краев наполненные болью глаза Дракулы.

– Его преосвященство Пий II поручил мне разобраться в случившимся. Ты, господин воевода, обвиняешься в государственной измене, у тебя есть, что сказать в свое оправдание? Может быть, у тебя имеются неопровержимые доказательства своей невиновности? Мой долг, как посланника, выяснить все обстоятельства дела и сообщить их его преосвященству, чтобы он, опираясь на полученные сведения, мог принять окончательное решение.

Слова папского посланника доносились, как сквозь толстый слой войлока. Влад чувствовал, что сейчас его голова взорвется, развалится на куски, он хотел сжать ее ладонями, но не смог поднять рук. Все вокруг заволокло красным туманом и постоянно ускользало куда-то в сторону, при этом оставаясь на одном месте. Но от разговора с легатом зависело очень многое, папа Пий был на его стороне, и Владу надо было только сообщить о своей невиновности Ватикану. Однако для этого следовало открыть рот, сделать какие-то усилия, а от малейшего движения его голова мгновенно развалилась бы на куски… И все же надо было бороться, использовать выпавший на его долю последний спасительный шанс. Отчаянным усилием воли, Дракула заставил себя подняться с кресла, шагнул навстречу Модруссе:

– Я не писал султану… Я служу церкви и королю…

Влад говорил тихо, не своим голосом, и все же его услышал не только Модрусса, но и сидевший вдали Бакоц. Чиновник неловко поднялся, задел стол, и серебряный поднос, стоявший рядом, с оглушительным звоном упал на пол. Резкий звук окончательно расколол голову Влада, и он почувствовал, что проваливается в обжигающий мрак.

– Господину воеводе последнее время нездоровится – лихорадка, – Томаш Бакоц проворно встал между Модруссой и упавшим в кресло пленником. – Думаю, лучше оставить его одного.

– Да, конечно.

Легат еще раз посмотрел на Дракулу. Князь потерял сознание, его распухшая, значительно увеличенная в объеме голова без сил упала на грудь…