Читаем Исповедь Еретика полностью

Да. Этот городок находится на границе с Америкой. Можно сказать, что нас провезли контрабандой. Многие янки любят там поразвлечься из-за низких цен. Границы практически открыты. Организатор концерта запретил нам покидать клуб. Нельзя было выходить ни при каких обстоятельствах. Как обычно, мне нужно было сходить в туалет, посидеть на унитазе и расслабиться. Это своего рода ритуал перед каждым концертом. В туалете клуба было так мерзко, что даже собака бы сбежала. Кстати, в США туалеты очень часто находятся в плачевном состоянии. Бывает, что унитазы друг от друга отделены небольшой перегородкой, и ты видишь все, что делает твой сосед. И на самом деле удивляет, что в такой высокоразвитой стране можно видеть такие крайности…

Поклонение злым богам, публичное сжигание умерших, поразительные виды Гималаев. Что за смесь! Одно из самых впечатляющих путешествий в жизни Адама.

Но ты ведь был в Мексике…

Конечно. Там все еще брутальнее! Я попросил охранника клуба пойти со мной. Совсем рядом находился паб. Я зашел в туалет. Перегородки были до потолка, а вот дверей не было. Я сидел на троне и ждал чуда… Оно не пришло. Мы вернулись в клуб, а перед входом лежал парень. Оказалось, что он был мертвым. Для них это было в порядке вещей…

Нет, это не Мексика, это Штаты. Именно так выглядит большинство туалетов в Америке. В конце концов, кому нужны двери?На фото Нергал и Havoc.

Люди умирают.

В больших городах это просто принять. Там смерть — ежедневное событие. Подобное я наблюдал в Гималаях. Поехал туда отдохнуть. Сам, без посторонней помощи. И оказался полностью не готов. У меня даже не было подходящей обуви, и через несколько дней мои ноги были все изранены. По дороге из Катманду в Покару я понял, насколько отличны от нас люди, живущие в той части мира. Они поразительно смиренны перед лицом как жизни, так и смерти. Мы ехали по дороге над пропастью. Сам вид заставлял кровь стыть в жилах. Ты выглядываешь из окна и видишь несколько сотен метров пустоты, а внизу — обломки автомобилей, лежащие рядом. Я повернулся к проводнику: «Смотри, как тут высоко. Бывает, что автобусы падают?» — «Да, несколько раз в год», — ответил он. Но был полностью согласен с такой судьбой. Он отдавал себе отчет, что его жизнь находится в руках водителя и… наслаждался путешествием. Просто пожал плечами. А мне вспомнилась цитата из Кроули: «Бог дал, Бог взял. Хвала Господу».

СЕМЬЯ

Тебе сложно отдать свою судьбу в чужие руки?

У меня такое впечатление, что, как только я перестаю контролировать некоторые вещи, все распадается. Я знаю, что это иррационально, так как многие люди влияют на мою жизнь. Однако я стремлюсь взять ответственность за все на себя.

Тебе не нравится беспорядок в жизни?

Когда как… Иногда я одержим порядком, иногда позволяю всему течь своим чередом.

А дома?

Бывает.

Тебе нравится мыть посуду?

С тех пор как купил посудомоечную машину, я стал настоящим богом мытья посуды.

Ты сам стираешь?

У меня есть стиральная машина. И я никогда не утюжу. Утюжку переоценивают. Если аккуратно развесить постиранное, то утюжить не понадобится.

Есть такие, которые даже носки этой железкой разглаживают.

В мире много неадекватных людей.

Ты тоже в некоторых вещах любишь быть перфекционистом.

Профессионалистом. Так звучит лучше.

Твои друзья знают, что одну запись можешь переделывать неделями. Ездишь по знакомым, включаешь им пять одинаковых версий…

Это уже в прошлом. Когда-то я был более фанатичен в этом отношении. Я не спал по ночам, потому что мне не нравилось, как звучат ударные.

Теперь я больше полагаюсь на волю случая, позволяю музыке и текстам жить собственной жизнью. Несколько лет назад я имел возможность поговорить с настоящей легендой метала, Томасом Габриэлем Фишером из Celtic Frost. Это произошло сразу после их концерта в поддержку гениального альбома Monotheist. Мы имели честь выступать перед ними. Их музыка не особенно сложна. Местами примитивна. Но несет в себе такую магию, которая заставляет тебя стоять на концерте разинув пасть и молиться на сцену. Я спросил Тома, в чем же секрет такого звучания. Он ответил, что музыке надо дать отдохнуть, что на нее нельзя давить переизбытком звука. Еще он сказал, что, по его мнению, в каждой нашей песне больше звуков, чем у них в целом альбоме.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Айвазовский
Айвазовский

Иван Константинович Айвазовский — всемирно известный маринист, представитель «золотого века» отечественной культуры, один из немногих художников России, снискавший громкую мировую славу. Автор около шести тысяч произведений, участник более ста двадцати выставок, кавалер многих российских и иностранных орденов, он находил время и для обширной общественной, просветительской, благотворительной деятельности. Путешествия по странам Западной Европы, поездки в Турцию и на Кавказ стали важными вехами его творческого пути, но все же вдохновение он черпал прежде всего в родной Феодосии. Творческие замыслы, вдохновение, душевный отдых и стремление к новым свершениям даровало ему Черное море, которому он посвятил свой талант. Две стихии — морская и живописная — воспринимались им нераздельно, как неизменный исток творчества, сопутствовали его жизненному пути, его разочарованиям и успехам, бурям и штилям, сопровождая стремление истинного художника — служить Искусству и Отечеству.

Екатерина Александровна Скоробогачева , Екатерина Скоробогачева , Лев Арнольдович Вагнер , Надежда Семеновна Григорович , Юлия Игоревна Андреева

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / Документальное
Идея истории
Идея истории

Как продукты воображения, работы историка и романиста нисколько не отличаются. В чём они различаются, так это в том, что картина, созданная историком, имеет в виду быть истинной.(Р. Дж. Коллингвуд)Существующая ныне история зародилась почти четыре тысячи лет назад в Западной Азии и Европе. Как это произошло? Каковы стадии формирования того, что мы называем историей? В чем суть исторического познания, чему оно служит? На эти и другие вопросы предлагает свои ответы крупнейший британский философ, историк и археолог Робин Джордж Коллингвуд (1889—1943) в знаменитом исследовании «Идея истории» (The Idea of History).Коллингвуд обосновывает свою философскую позицию тем, что, в отличие от естествознания, описывающего в форме законов природы внешнюю сторону событий, историк всегда имеет дело с человеческим действием, для адекватного понимания которого необходимо понять мысль исторического деятеля, совершившего данное действие. «Исторический процесс сам по себе есть процесс мысли, и он существует лишь в той мере, в какой сознание, участвующее в нём, осознаёт себя его частью». Содержание I—IV-й частей работы посвящено историографии философского осмысления истории. Причём, помимо классических трудов историков и философов прошлого, автор подробно разбирает в IV-й части взгляды на философию истории современных ему мыслителей Англии, Германии, Франции и Италии. В V-й части — «Эпилегомены» — он предлагает собственное исследование проблем исторической науки (роли воображения и доказательства, предмета истории, истории и свободы, применимости понятия прогресса к истории).Согласно концепции Коллингвуда, опиравшегося на идеи Гегеля, истина не открывается сразу и целиком, а вырабатывается постепенно, созревает во времени и развивается, так что противоположность истины и заблуждения становится относительной. Новое воззрение не отбрасывает старое, как негодный хлам, а сохраняет в старом все жизнеспособное, продолжая тем самым его бытие в ином контексте и в изменившихся условиях. То, что отживает и отбрасывается в ходе исторического развития, составляет заблуждение прошлого, а то, что сохраняется в настоящем, образует его (прошлого) истину. Но и сегодняшняя истина подвластна общему закону развития, ей тоже суждено претерпеть в будущем беспощадную ревизию, многое утратить и возродиться в сильно изменённом, чтоб не сказать неузнаваемом, виде. Философия призвана резюмировать ход исторического процесса, систематизировать и объединять ранее обнаружившиеся точки зрения во все более богатую и гармоническую картину мира. Специфика истории по Коллингвуду заключается в парадоксальном слиянии свойств искусства и науки, образующем «нечто третье» — историческое сознание как особую «самодовлеющую, самоопределющуюся и самообосновывающую форму мысли».

Р Дж Коллингвуд , Роберт Джордж Коллингвуд , Робин Джордж Коллингвуд , Ю. А. Асеев

Биографии и Мемуары / История / Философия / Образование и наука / Документальное