Исповедь колдуна. Трилогия. Том 1

Я попытался мысленно представить себе это и содрогнулся от ужаса. Человек в зверином теле. Борьба сознания с звериными инстинктами и на тридцать дней затянувшаяся агония смерти. Такого врагу не пожелаешь!

Усевшись на валежину, я, уже отработанным приемом, очистил сознание от посторонних мыслей, мысленно воспроизвел в памяти формулу отделения сознания и начал подпитку формулы энергией семени. Боль волнами стала пронизывать тело. Заныли пальцы ног, затем рук. Волна боли медленно поднималась выше. Приходилось волевым усилием преодолевать болевые ощущения и одновременно продолжать работу с формулой.

Сидящая рядом стая куропаток постепенно отодвигалась дальше. Пришлось и на выбранную куропатку тратить внимание и энергию, что еще больше усиливало волну боли… Есть!

Чужое тело, корчащийся рядом маленький разум пытается вытолкнуть меня, уничтожить, любым способом избавиться от чужака. Волевым усилием я перехватил управление маленьким телом, подавил панику чужого сознания. Затем я вдруг увидел огромное тело неподалеку от себя. Странное, незнакомое чудовищное тело великана. Оно медленно клонилось набок, потом соскользнуло с валежины и упало в снег, уткнувшись лицом в сугроб.

Вид своего тела, лежащего в снегу напугал меня до такой степени, что я не заметил, как удрал из тела птицы и очнулся от ощущения ледяного прикосновения снега, попавшего за шиворот.

Зима – не самое удачное время для подобного эксперимента. Я не знал, как оценить свое последнее достижение в освоении колдовского искусства, зато ощущение собственного ужаса запомнил хорошо. И потому решил раз и навсегда отказаться от подобной практики. Слабость в теле чувствовалась два дня.

Способ разделения сознания или создания своего полевого двойника был более сложным для выполнения. К тому же он требовал большего расхода психоэнергии, но понравился мне гораздо больше, чем первый, потому что был гораздо безопаснее для исполнения. После сложной подготовки и энергетической подпитки магического действия, копия сознания отделялась от тела и занимала заранее подготовленный сгусток психополя. Получалось два одинаковых «Я», одно из которых оставалось в теле, другое, соединенное с первым «Я» каналом мыслесвязи, парило в пространстве, либо посылалось в тело зверя.

Было два момента, на которые обращал внимание автор книги. Первое: выделенный полевой двойник со временем приобретал индивидуальный опыт и потому мог поступать иначе, чем его прототип. Со временем он мог стать самостоятельной личностью. Второе: при разрыве канала мыслесвязи, двойник, лишенный энергетической подпитки, умирал еще быстрее, чем в первом, описанном мною, случае. Деградация сознания наступала после трех суток, смерть – на девятый день после разрыва мыслесвязи.

Два дня я отдыхал и готовился к проведению опыта. Подгонял прочитанные в книге формулы под собственную индивидуальность. На третий день, убедившись, что вертолета с продуктами не будет, вновь отправился за Чопку. Уселся на знакомую валежину, очистил сознание, проиграл в памяти формулы и последовательность собственных действий. Полное сосредоточение, проверка канала подпитки энергией и волевой импульс. Вновь пошла по телу волна боли, взмыла вверх до своего пика и отпустила. Отрыв! Есть двойник!

Над головой повисла невидимая для глаз обычного человека сфера психополя, из которой медленно вырастали призрачные руки, ноги, голова, причем, почему-то в одежде.

– Привет, привидение! – медленно сказал я.

– Привет-то привет,– ворчливо отозвался мысленно двойник,– ты понимаешь, куда меня заслал?

– Висишь у меня над головой. Метрах в пяти.– сообщил я.

– Пять метров? Хорошо, что не на Луну. Мог бы и такое придумать!

– Ты недоволен? – удивился я.

– Вот поменяемся с тобой местами – тоже станешь недовольным!

Это невозможно, Юрка. Ты же знаешь. Мы с тобой одинаковы, только я остался в теле, а ты стал полевой копией, слепком неизвестной людям энергии.

– Ясно. Я из поля. Зато ты на две трети состоишь из воды! Водяной на семьдесят процентов! – задирался двойник.

Разговора не получалось. Больше того, мы, копии одного сознания, забыли обо всем и сначала поругались, потом помирились. И только после примирения смогли разговаривать мирно.

–Странно и непривычно. – пожаловался двойник.– Вокруг тебя привычный мир, а у меня сплошной серый туман. Нити светящиеся тянутся со всех сторон. Ни низа, ни верха не чувствую. Полная невесомость. Ага!

Я вдруг почувствовал, как меня коснулся луч его биолокатора. Двойник включил сверхчувственный обзор.

– Тебя вижу, землю вижу, снег. Солнце вижу, как огромную черную кляксу. От него нити тянутся к земле.

Он послал мне картину – серый, однотонный туман со всех сторон, светящиеся нити, смутные контуры кустов и деревьев. Внизу картинки я увидел себя, вернее полупрозрачные контуры тела и четкое голубоватое свечение собственной ауры.

– Черт! Ты не можешь отрастить себе глаза, чтобы нормально видеть, а не нити и стеклянные контуры?

– Как я могу это сделать! – возмутился двойник. – Ты сам должен был об этом позаботиться!