Исповедь колдуна. Трилогия. Том 2

– Справимся ли мы с тобой, Юрий? – прошептала вслух Екатерина Ивановна. – Мои лекарства здесь уже не помогут.

– Попытаемся, Екатерина Ивановна, – сказал я. – Не справимся за один сеанс, будем повторять сколько понадобиться. Вы готовы?

– Начинай, Юра. – пробормотала она. – Покажи, чему ты за это время научился, парень! На тебя вся надежда.

Я сосредоточился. Энергия потекла к Екатерине Ивановне, заставила светиться руки и все тело, протянулась к полупрозрачному телу бабы Капы и все вокруг меня постепенно исчезло из восприятия. Я снова оказался каким-то образом внутри человеческого тела и сражался с черным цветом, что-то сращивал, уничтожал, восстанавливал, совершенно потеряв представление о времени.

– Все, Екатерина Ивановна! – сказал я, когда ко мне вернулась способность вновь воспринимать окружающее. – Теперь давайте посмотрим.

Та же самая сетка красных сосудов и на ее фоне побледневшая, сильно сократившаяся в размерах корневая система раковой опухоли. Екатерина Ивановна ахнула.

– Неужели ты смог это сделать, парень?

– Кажется, потребуется еще один сеанс. – пробормотал я, чувствуя, как на меня с каждым мгновением все сильнее наваливается усталость. – Я сейчас ухожу, Екатерина Ивановна, совсем выдохся. А вы дайте бабе Капе укрепляющего. Повторим через три дня. Раньше мне не восстановиться.

Я выключился и, чувствуя, как во мне ноет каждая косточка, словно после тяжелой работы, упал в постель. Победить раковую опухоль нам с Екатериной Ивановной удалось после еще двух сеансов. Победа была полной, несмотря на то, что после сеансов мне приходилось лежать пластом всю ночь, хотя я и делал попытки восстановить потраченную энергию с помощью магического жезла.

На свой плакат перед дверью офиса я с воодушевлением добавил еще одну строчку о лечении раковых заболеваний.

В начале октября Ведунов собрался улетать в тундру на базу Иконской сейсмической партии. Я узнал об этом случайно и не удержался, решил проводить своего двойника. Договорившись с ребятишками, которые тоже хотели во что бы то ни стало проводить папу до вертолета, я сообщил об этом желании детей Ведунову по телефону и предложил свои услуги. Он не стал возражать, тем более, что его отлет в поле пришелся на субботу.

В предрассветном сумраке под ногами похрустывал выпавший ночью снег, горели фонари и прожектор на «Умке». Ветра почти не было, а легкий мороз приятно бодрил. Несколько минут мне пришлось постоять на улице, пока Ведунов с детьми не вышел из подъезда. Я облегченно вздохнул, когда понял, что Светлана на улицу не выйдет, и попытался было помочь Ведунову донести до экспедиционного автобуса вещи, но он сунул мне в руки желтый портфель и портативную пишущую машинку в жестком чехле. сам он легко подхватил тяжеленный чемодан и огромный рюкзак, по-моему, полностью набитый художественной литературой.

Я сидел в автобусе рядом с Ведуновым и Юлей, молча смотрел как на каждой остановке подсаживаются знакомые мне много лет люди, как они улыбаются, здороваются между собой и постепенно начал жалеть, что напросился на проводы.

Моя прежняя жизнь разворачивалась передо мной совсем неожиданной стороной бытия. Я завидовал. Я очень завидовал Ведунову, стискивая кулаки и отворачивался, чтобы никто не заметил моего волнения.

На базе экспедиции нам с Юлей и Вовой пришлось сидеть в автобусе, ожидая, пока Ведунов и другие отлетающие погрузят в будку продукты. Володя откололся от нас сразу же, сел на сиденье между капотом двигателя «пазика» и передней дверью. С серьезным видом он о чем-то разговаривал с бессменным экспедиционным водителем Мокшоновым.

– Дядя Толя, – слышал я его серьезный голос. – А почему капот твоей машины находится прямо в кабине?

Мы с Юлей сидели рядом и молчали. Автобус постепенно заполнился людьми: Федоров, Москалев, Володя Задорожный, Астапов, потом залез шумный и очень деловой Баранов…

Тоска по прошедшему все сильнее и сильнее сжимала мое сердце. Хотелось все бросить и тоже лететь, слушая грохот вертолетных лопастей и вой двигателя огромной красной стрекозы, несущейся над белым простором тундры.

Глава 10