Исповедь любовницы Сталина

— В прошлом году, — сказал М. Н., — Сталин собрал высший камандный состав Красной армии. Он нам рассказал, каким замечательным человеком был русский царь, князь Всея Руси Иван Васильевич Грозный. Мне довелось прочитать большое количество книг по истории России. Иван Грозный считал себя не только самодержцем, но и' выразителем дум России. Только он один, Грозный, за всех все решал и за всех думал. И в то же время он был очень одинок. В худшие дни свои Иван Грозный удалялся в самые отдаленные монастыри. Жены его рано умирали. В те времена разрешалось официально жениться три раза. Патриарх дал согласие на четвертый брак, и он тоже оказался для царя Ивана трагическим. Сталин показал нам Соборную Грамоту об утверждении Ивана Грозного царем. Этот редчайший документ написан на пергаменте и скреплен свинцовыми печатями: уже тогда боялись подделки. Под грамотами стоит подпись Константинопольского Патриарха Иосифа, греческих митрополитов, епископов и других членов Собора и высшего духовенства. Иван Грозный враждовал с двоюродным братом Владимиром Стариц-ким, который, как и Иван, был внуком царя Ивана Третьего. Его мать Ефросинья Старицкая поддерживала притязания сына на российский престол. По приказу Грозного ее сослали в Горицкий женский монастырь. После пыток старуху утопили в Сиверском озере, к шее привязали тяжелый камень…

Мы вошли в ворота Данилово-Троицкого монастыря, гуляли по заросшим, давно не чищенным тропинкам. Устав, присели на полусгнившую лавочку. Миша как бы про себя проговорил:

— А Сталин разве не такой? Он себя еще покажет! Я прошел сквозь штормы человеческих потрясений. И. В. ненавидйт тех, кто имеет у народа малейшую популярность. Властолюбивые и никчемные Ворошилов и Буденный без мыла лезут в передовые стратеги. Эти аналитики в крови потопят своих конкурентов.

Мы прижались друг к другу, Тухачевский стал читать стихотворения Фета, Тютчева, Баратынского…

Приближался долгожданный, выстраданный отпуск. Приехал Тупырин:

— Возьмите пакет, велено передать лично в руки, увидимся в Сочи, я вас там встречу. У вас двухместное купе в международном вагоне, ресторан оплачен. В конверте — билет и крупная сумма денег.

Как только Тупырин уехал, позвонил Поскребышев:

— У телефона товарищ Сталин!

— Вы, товарищ Давыдова, — сказал И. В., — что-то совсем перестали на нас обращать внимание! Нехорошо забывать старых друзей!

— Была нездорова, лечила горло.

— В таком случае — мы с вами квиты! Я тоже был болен, пошаливали зубы. Мы скоро увидимся, до свидания!

Полина Сергеевна встретила меня так, словно мы с ней только вчера расстались. В дальнейшем я убедилась, что она прошла блестящую «актерскую» школу, именуемую человековедением.

— Голубушка, дорогая Верочка Александровна, как я рада вас видеть живехонькой и здоровенькой! Без вас мы все очень скучали!

Море почти не шевелилось, изредка у самого берега всплеснет спросонок волна и тут же стихнет, испугавшись собственного всплеска. Вдоль берега пошла навстречу солнцу, потом зарылась в песок и сразу заснула. Сквозь сон почувствовала, что кто-то за мной наблюдает. Открыла глаза — в плетеной качалке сидел в белом костюме улыбающийся Киров.

— В. А., а вы, оказывается, любите поспать!

От растерянности забыла поздороваться. Спросила:

— Сергей Миронович, как вы сюда попали?

Киров добродушно ответил:

— Я приехал ночью. Товарищ Сталин обещал быть завтра. Почему вы не купаетесь?

В одну секунду он скинул костюм. Коренастый, загорелый, сильный, подошел ко мне. Взявшись за руки, мы побежали к морю. Воздух был еще свежий, и небо, стесненное горами, казалось равниной.

— Редко удается ездить к морю, — сказал он после того, как мы вышли из воды. — Смотрите, на горизонте появилась первая звездочка, какая она яркая! По-моему, это Сатурн.

— Я тоже люблю звезды! И утренние, и вечерние, и большие летние, горящие низко в небе, вот как эта, и осенние, когда они уже высоки и их очень много. Хорошо идти тогда под звездами через тихий, спящий город и видеть, что в мире полно этих самых звезд, как будто насквозь просверлена темная и тихая вода.

— В. А., а вы, оказывается, романтик! Прекрасно, когда человек умеет мечтать!

Почувствовав голод, мы вернулись в дом. Полина Сергеевна пожурила нас, что так долго были на море. После ужина Киров пригласил меня на эстрадный концерт. Перед началом второго отделения на сцену поднялся сухощавый человек с бледным лицом — директор театра. Волнуясь, он торжественно произнес:

— Дорогие товарищи зрители! Сегодня у нас в гостях находится выдающийся деятель большевистской партии и советского государства первый секретарь Ленинградского обкома ВКП(б) товарищ Сергей Миронович Киров. Ура товарищу Кирову!

Глаза у С. М. потемнели, складки морщин на лице сузились, лицо стало жестким. Мы зашли в кабинет директора.

— Кто вас просил меня рекламировать и устраивать этот идиотский, никому не нужный спектакль?

Директор стал оправдываться, что-то лепетать. Озлобленный Киров ушел из театра. Ночью спустились к морю. С. М. рассказал о себе. Спросила, почему у него нет детей.