Исповедь о жизни, любви, предательстве и смерти

Но чтобы закончить рассказ о моём «ушедшем» друге «похороненном» на поле боя в Ватерлоо на весёлый ноте, я хочу раз уж мы говорили о конных ошибках, рассказать о забавном эпизоде из нашей Испанской кампании.

Это было в Корунье, куда Монтегю приехал первый раз на битву в Испанию. Приученный к общению с нашими «конюшенными девочками», которые при виде самых маленьких безобидных шпор кричат, что не дадут калечить бедную лошадку, Монтегю показал испанскому коневладельцу на свои шпоры на сапогах и задал вопрос:

— А ничего, что у меня шпоры? Можно их оставить?

Так как Монтегю задал этот вопрос по-английски, которым он владел конечно не как лорд Бригхауз, а задан вопрос был испанцу, который по-английски и того не знал, возникло непонимание. Наконец, после слов на разных языках и жестов, коневладелец, поставлявший в частности лошадей для корриды, понял вопрос и с удивлением вытаращив глаза на моего адъютанта произнёс:

— А как можно без шпор садится на коня?

На полях сражений Испанской кампании я был не только в сопровождении Монтегю, но и удивительно человека, настоящего польского рыцаря нашего времени Веслава Граховского. В 2000 году, когда мы с ним познакомились в Италии в 200-летний юбилей битвы при Маренго, ему было уже за пятьдесят. Гордый профиль, седые усы, и несмотря на годы, стальные мускулы и великолепное владение конем. Биография Веслава была неординарной. Сын польского улана, который в 1939 г. ещё атаковал немцев в конном строю с пикой наперевес, он был выходцем из старинной шляхетской семьи, пронизанной до мозга костей духом рыцарства. Оба его деда были уланами, трое предков были офицерами польской конницы Наполеона, прапрапрадед был знаменитый генерал Ян Гроховский, герой восстания Костюшко, павший на поле боя в сражении при Щекочине в 1794 году. Сам Веслав служил в армии социалистической Польши в спецназе. Потом стал каскадёром. Снимался во всех знаменитых польских исторических киноэпопеях и, конечно, в знаменитом фильме Ежи Гофмана «Огнём и мечом», где Веслав был на коне во всех батальных сценах.

Буквально с первых минут нашего знакомства Веслав проникся удивительной симпатией ко мне, подобно тому, как это было с Монтегю. Точас вызвался быть моим уланом эскорта в «сражении» при Маренго, где тут же показал свое искусство владения конем и пикой, силу и преданность. С тех пор в течение долгого времени, он сопровождал меня во многих походах, бессменно исполняя роль телохранителя в «бою» и в жизни. С такими людьми, как Веслав и Монтегю, можно было спокойно идти хоть к черту на рога, и смерть была бы не страшна, настолько мы заряжали друг друга весёлой отвагой! Это был оживший в XXI веке дух «Трёх мушкетеров», и я был поистине счастлив. Счастлив жить, дыша полной грудью, и скакать в галоп на лихом коне с такими восхитительными друзьями.

В своем романе «Испанская война и тайна Тамплиеров» я вывел Веслава Гроховского в роли… Веслава Гроховского. Не надо было менять ни имя, ни фамилию, ни внешний облик, ни даже звания и униформу! Я знал настоящего старшего вахмистра Вислинских улан такого, который словно был выходцем из Наполеоновской эпохи.

Вместе с Веславом небольшим эскортом Вислинских улан я очутился на поле боя под Альбуэрой на юго-западе Испании в провинции Эстремадур. Битва при Альбуэре 16 мая 1811 года была самый кровавой битвой Наполеоновской эпохи по проценту потерь от числа сражающихся. Даже при Бородине, где конечно в абсолютных цифрах русские и французы потеряли несравнимо больше, пропорция убитых и раненых к числу участников сражения было не такой страшной, как при Альбуэре.

«Oh, Albuera! Glorious field of grief.» — писал Байрон об этом поле сражения, и эта строка из стихов знаменитого поэта украшает панно на въезде в этот небольшой испанский городок рядом с которым, маршал Сульт, пытаясь прорваться к осаждённому Бадахосу, сошелся в отчаянной схватке с англо-португальской армией Бересфорда.

Эта битва была отмечена удивительным эпизодом. Пользуюсь густым туманом, три эскадрона польских Вислинских улан стремительно обогнули правый фланг линии английской пехоты и внезапной бешеной атакой просто уничтожили три батальона англичан бригады Колборна, а четвёртый, разбитый вдребезги бежал с поля боя.

Потери английской пехоты были чудовищными, пять английских знамён были захвачены храбрыми поляками, а один из улан в отчаянном порыве доскакал почти до самого главнокомандующего союзной армией Бересфорда, и был убит всего в нескольких шагах от него! После этого эпизода англичане не брали в плен поляков и добивали раненых на месте.

Мы с Веславом и двумя уланами поехали на рекогносцировку поля сражения, подобно тому, как это мы делали в Какабеллосе или Медина де Риосеко. Мы нашли то место, где произошла легендарная атака Вислинцев и здесь Веслав показал мне приемы с пикой на коне, в частности знаменитые «мулинэ».