Исповедь о жизни, любви, предательстве и смерти

Как известно пика — это оружие очень опасное…для самого его владельца, если он не обучен владеть ей в совершенстве. Она длинная, и любой опытный гусар или драгун мог без особого труда отклонить пику движением сабли, и дальше без труда расправиться с уланом.

Но совсем другое дело, когда пика в руках мастера. Гусар видит, как скачет на него улан, держа пику наперевес и готовиться отбить её в сторону саблей, как вдруг конец пики уходит вниз. Кавалерист с саблей не понимает, что происходит, как вдруг пика, совершив стремительное вращательное движение в вертикальной плоскости, возвращается сверху, и её острие вонзается в грудь гусара или в его голову.

Веслав показал мне этот и другие приемы на шаге, на рыси и потом на галопе. Мы скакали с таким порывом, что я, взяв пику у одного из улан, стал на галопе вращать её как учил Веслав. Мне показалось, что кровь одного из моих предков словно вскипела у меня в жилах.

Дело в том, что мой дед по отцовской линии был русским инженером Матвеем Соколовым, но женился он на девушке из старинного польского рода Зайончковских, единственной наследницей земель и поместья Витебской губернии. Это семья вполне вписалась в элиту Российской империи. Один из дальних родственников бабки был знаменитым генералом российской императорской армии Зайончковским, героем Брусиловского прорыва. Но один из моих предков был молодым офицером польских улан на службе Наполеона. Видимо он был восторженно предан Императору, как и многие представители польских дворянских родов, сражавшихся за Наполеона на всех полях Европы и особенно в ходе Испанской кампании, где покрыли себя славой польские Гвардейский шеволежеры под Сомо-Сьеррой, Вислинские уланы под Альбуэрой, а польская пехота под Фуэнгиролой, где был разбит и взят в плен английский генерал Блэйни…

Так что на поле боя под Альбуэрой меня словно охватили какие-то невидимые силы, какие-то флюиды, исходившие от этого поля славы польских солдат Наполеона.

Неудивительно, что благодаря Веславу во всех испанских походох меня сопровождал эскорт из крепких парней Вислинских улан, и польским уланам предстоит под Аустерлицем в 2005 году спасти меня уже от настоящей смертельный опасности, но об этом чуть позже.

В Испании со мной почти всегда были, и польские пехотинцы под командованием известного военного историка Анжея Жолковского, и они отчаянно рвались в бой с англичанами, хоть по-игровому, хоть по-настоящему.

Наконец моими адъютантами стали известны польские мастера исторического фехтования Томаш Абрамский и Януш Сенявский. Если Томаш служил под моим командованием всего лишь несколько лет, то Януш был моим адъютантом вплоть до рокового года.

О нём я должен сказать особо. Он происходит из стариннейшего дворянского рода, и его прабабка владела знаменитым дворцом Лазенки рядом с Варшавой.

Януш вплоть до недавнего времени был каскадёром-фехтовальщиком в театрах и на съемках исторических фильмов (последние заметная роль унтер-офицера, задиры и дуэлянта в фильме Ежи Гофмана «Варшавское битва, 1920 г.») пока не основал свою школу и фехтования. С помощью своих сыновей, отчаянных бойцов на холодном оружии, он воссоздал, опираясь на старинные тексты и гравюры, древнюю польскую традицию сабельного боя, так называемую «Крестовую школу» боя, принципиально отличавшуюся от ставшего классическим в XVII–XIX веках французского фехтования на саблях. Польская школа более жёсткая и агрессивная, больше предназначенная не для сражений в строю регулярной кавалерии, а для кровавых схваток с татарами в «Диком поле».

Недавно Януш снял свой первый фильм об этой фехтовальной традиции, я помог сделать субтитры для этого кино на русском языке. Увы, я не успел увидеть этот фильм с переводом, но думаю его легко найти на YouTube. Посматрите, фильм просто замечательный, а заодно познакомитесь с моим бывшим адъютантом.

Имея за плечами таких друзей, настоящих рыцарей, можно было смело идти не только в символическое сражение военно-исторической реконструкции, но и в настоящий смертельный бой!

Эти годы были для меня поистине временем счастья, когда в окружении преданных друзей Монтегю, Веслава, Януша, я прошел по полям Испанской войны с людьми сильными, отважными, преданными, по-воински красивыми, сидящих на конях как влитые, друзей с твёрдыми руками, горячими сердцами, поистине рыцарями, о которых я мечтал в детстве.

Глава 17. Батурин

Пришел 2004 г, в который отмечалось 200-летие коронации Императора Наполеона. Я готовил проект огромного торжества в Париже по этому поводу, но, увы, требовались очень большие деньги, а достаточно щедрых спонсоров для этого найти не удалось, точнее удалось, когда было уже поздно.