Исповедь о жизни, любви, предательстве и смерти

В начале 2005 г. ко мне в Петербург приехал один из секретарей известного тогда бизнесмена «олигарха» Виктора Николаевича Батурина, брата жены мэра Москвы Лужкова. Тогда Батурин был на подъеме, его личное состояние измерялось сотнями миллионов долларов, а влияние за счет его сестры в Москве было огромным. Через своего представителя он предлагал мне встречу в Москве для обсуждения возможных совместных проектов. Я приехал в столицу и был принят Батуриным в шикарном офисе кампании «Интеко», вице- президентом которой он являлся, а президентом была его сестра.

Прежде всего Батурин высказал мне свою высокую оценку моей книги «Армия Наполеона», заявив, что считает меня в этом вопросе крупнейшим специалистом в России. На этом в основном деловой разговор и закончился, мы поговорили на ряд отвлеченных тем, и наша встреча завершилась. Однако я прекрасно понимал, что он пригласил меня не ради общей беседы, и очевидно встреча будет иметь продолжение.

Действительно, через некоторое время Батурин снова пригласил меня в Москву и на этот раз речь пошла на более конкретные темы. Он предложил мне возглавить крупный фонд, который Батурин обязался обеспечивать средствами, и эта организация по его замыслу должна была заниматься крупными культурно-историческими проектами.

— Какими? — естественно поинтересовался я

— Ну, какими Вы сами пожелаете, — был неожиданный ответ, — Мы будем решать с Вами вместе.

Он также заявил, что в моем распоряжении будет большой особняк в центре Москвы, где он желал бы на основе своей коллекции, которую он тогда усиленно собирал, создать музей наполеоновский эпохи.

И добавил:

— Ну а в остальном делайте, что посчитаете нужным, Вы ведь специалист в этом вопросе…

Было бы абсурдно отказываться от такого предложения. Я согласился, хотя конкретных дат и этапов реализации не было намечено. Я пригласил Виктора Николаевича с супругой посетить наше мероприятие на Бородинском поле в начале сентября 2005 г. Он прибыл, но с огромным опозданием, и битвы не видел. Мы просто поехали с ним после окончания мероприятия в шикарный ресторан где-то в Подмосковье и провели еще раз беседу о наших планах и перспективах.

На этот раз со мной была жена Анна (мы официально расписались вскоре после этой встречи) и в присутствии тогдашней супруги Батурина ныне весьма известной госпожи Яны Рудковской. Опять разговор был довольно общим, но все же очевидное желание работать вместе было намечено.

Осенью 2005 г., кажется, в октябре, я снова встретился с Батуриным в Москве. Опять был очень общий разговор, и я, чтобы привести его к большей конкретности, дабы мой собеседник мог лучше понять размах и значение, которое может иметь реконстукция, пригласил его посетить огромную «баталию», которая намечалась в Чехии в честь 200-летия битвы при Аустерлице, которая имела место 2 декабря 1805 г. (теперь Аустерлиц называется по-чешски — Славков, а бывший Брюнн, большой город рядом, это современный Брно).

В этой «битве» я был, во-первых, сценаристом, а во-вторых на поле боя я должен был командовать главными силами французской армии.

Батурин как ни странно легко согласился, не стал строить из себя недоступного олигарха, но как заядлый коллекционер решил внести в наше «сражение» весьма неожиданный вклад. Узнав, что на поле боя я буду исполнять роль маршала Сульта (разумеется, не как актер, а как командир «корпуса»), он предложил дать мне на мероприятие подлинную саблю, принадлежавшую Сульту, и показал ее фотографию. Возможно это и была подлинная сабля маршала, но видимо он носил ее на походе, а не в генеральном сражении. Она выглядела так скромно, что моя сабля-муляж была более нарядной, и кроме того сабля Сульта была саблей восточного типа, а мне такие не нравятся, и кроме того, казалась ветхой. Я вежливо отказался, но Батурину явно хотелось сделать что-нибудь, чтобы отметить свое участие в юбилее, и он сказал:

— А эту хотите?

И показал мне роскошную подлинную саблю Жерома Бонапарта, младшего брата Наполеона. Видя, что Виктор Николаевич предлагает ее искренне, с удовольствием, я, придя в восторг от шикарной ампирной сабли, с благодарностью согласился.

Я был уверен, что Батурин прилетит по крайней мере за день до «баталии», и я смогу надеть эту саблю для официальных церемоний накануне реконструкции. Но каково было мое удивление, когда я, прибыв за несколько дней до начала всех мероприятий в Брно, узнал, что Батурин прилетит на личном (точнее арендованном) самолете прямо утром в день битвы.

В этот день, целиком занятый подготовкой реконструкции, я послал на машине своего самого надежного «офицера штаба», мою жену Анну, чтобы она встретила самолет Батурина и его помощников и привезла их на VIP трибуны, где им приготовили места. О сабле я позабыл, да и теперь она была ни к чему, зачем таскать драгоценный антиквариат на поле, где возможно придется этой саблей сражаться?