Исповедь расстриги. Как воскреснуть из мертвых

А передо мной встаёт практически неразрешимая задача – как рассказать о дальнейших семнадцати годах моей бурной церковной жизни? Ведь каждый тот год до краёв наполнен невероятными событиями, фактами и явлениями, удивительными людьми и причудливыми сюжетами!

И я обязательно хочу хоть коротко рассказать о том, что случилось со мной уже после Церкви, когда я будто бы проснулась от долгого и тяжёлого сна. И про следующие десять лет моей свободы и поисков себя в новой жизни – самые прекрасные и волшебные годы, длящиеся вплоть до нынешней ночи, когда я сижу за компьютером и набираю этот текст.

Понятно, что я не Толстой, у меня другая фамилия, и объём «Войны и мира» мне никак не по силам, да и кому он нужен в наши дни?

Поэтому я постараюсь как можно короче рассказать вам, как судьба сначала подвела меня под монастырь, а потом через двенадцать лет оттуда вывела.

Я мучительно выбираю только самые яркие ключевые эпизоды и для начала опять вернусь в конец 1992 года, чтобы показать, как закончилась идиллия нашего духовного братства и какое искушение ожидало нас в декабре.

* * *

Новость, ворвавшаяся в мою и без того непростую жизнь, сокрушила и потрясла до основания – отца Георгия без всяких причин перевели служить в другой город!

Быстрее, чем офицеру, ему приказали собраться, выехать за сто двадцать километров в соседнюю область, которая тоже входила в нашу епархию. И уже вечером того же дня ему полагалось начать служить третьим священником в огромном соборе, который построили богатые купцы в конце девятнадцатого века в своём небольшом городке.

Помню, как у меня ноги подкосились, я еле выстояла у телефона, когда Танечка-художница позвонила и передала мне ужасную весть – батюшка уедет, а мы останемся! И что мы будем делать? И как мы будем жить?

У нас только-только начала настраиваться духовная жизнь, мы еженедельно собирались и молились все вместе то у Любови Марковны, то дома у отца Георгия с матушкой Татьяной, ощущая себя единой семьёй с любящим отцом во главе. И Никольский храм был рядом, мы ходили туда на службы, а дети всю неделю с нетерпением дождались занятий в воскресной школе, и что теперь?

Отец Георгий выехал один, его семья пока оставалась на месте, матушка работала, сын учился в школе, дочка ходила в садик, у них имелась относительно просторная по тем временам квартира. Невозможно вот так сорваться и ехать неизвестно куда, но владыка благословил служить на новом месте, и это не обсуждается, как приказ у военных, только ещё строже.

Ведь благословение есть проявление воли Божьей, выражаемой через священноначалие, тем более, что всё случилось накануне зимнего праздника святителя Николая. Получается, что отец Георгий был рукоположен и прослужил в Никольском храме священником ровно год, день в день, стало быть, сам святитель благословил его и нас на новый путь. Это значит, что наше духовное младенчество закончилось – так наш духовник утешал себя и нас, враз осиротевших и впавших в уныние.

Мы собрались вечером Николина дня у отца Георгия дома в Юго-западном районе, сам батюшка только что приехал на автобусе, машины у него тогда ещё не было, и он рассказал нам, как служил сегодня, и как его встретили на новом месте.

Оказалось, что жить ему благословили в старом доме с печным отоплением и без привычных удобств, вода там в колонке на улице, туалет тоже уличный, хоть и пристроенный к дому.

Служить ему придётся часто, потому что священников на весь город всего четверо, и они обязаны не только проводить службы в соборе и справлять требы по городу, но и выезжать по праздникам в близлежащие деревни, где только-только начали восстанавливать храмы.

Ещё отец Георгий вслух никак не озвучил главное, но все и так понимали, что его не просто перевели в другое место, а наказали. Причём наказали из-за нас.

В Никольском храме на нас очень подозрительно косились, и Ольга рассказывала, что про отца Георгия и всю нашу компанию в церковной среде ходят самые безобразные сплетни, на него пишут анонимки владыке и жалуются настоятелю, дескать, мы его секта, а он колдун и нас приворожил. Ведь не зря же мы стали встречаться в лесу, в храме батюшке делали замечания, что мы ходим за ним хвостом. А вдруг кто-то из недоброжелателей как-то узнал про наши лесные сходки и настучал владыке?

Было так горько и больно за батюшку, так неловко перед матушкой, ведь их семья пострадала в сущности из-за нас! Отец Георгий всего лишь честно выполнял свой долг, как положено священнику, и совершенно бескорыстно спасал каждого, кто к нему обращался, «душу полагая за други своя»!

В тот вечер мы прочитали акафист святителю Николаю, спели величание, и усевшись в тесный круг, пили чай за скромным столом: шёл рождественский пост, и времена были голодные, мало кто из нас тогда имел возможность работать и получать зарплату, а любые деньги тут же обесценивались в безумной инфляции.