Исповедь «святой грешницы». Любовный дневник эпохи Возрождения

Джулия и донна Адриана поносили мою мать как шлюху, все получившую от Родриго Борджиа, забывая, что мама много лет занималась делами сама, она состоятельна далеко не только из-за подарков отца, мама всегда умела вести хозяйство и выгодно вкладывать каждый дукат, оказавшийся у нее в руках. Я очень люблю отца, но подозреваю, что деловую хватку получила в наследство от матери.

Джулия родила отцу дочь, я почти уверена, что это не его дочь, и, хвала Господу, это не сын! Иначе планы красавицы были бы столь грандиозны, что для их осуществления не хватило жизни и трех пап.

Я не сомневаюсь, что ее девочка станет разменной монетой своей матери, как таковой стал несчастный Орсо Орсини.

Все вокруг с восторгом твердили, что Лаура копия папы Александра, да и моя тоже. Я с трудом сдерживалась, чтобы не намекнуть, что еще больше маленькая Лаура похожа на Чезаре. Боюсь, что отец тоже это понял, и его отношения с моим братом испортились еще больше. Между своим сыном и любовницей отец выбрал любовницу, потеряв сына. Чезаре еще не раз пытался доказать, что он достоин отцовской любви, а когда Джулия предала папу Александра, сбежав, было уже поздно – Чезаре стал самостоятельным во всем. Но об этой ошибке отца разговор в другой раз.

Джулия бежала тайно, но едва ли это удалось бы, не закрой отец глаза на побег, отец разрешил любовнице покинуть его. Нет, это был не просто побег, а настоящее предательство. Она сбежала в стан врага в самое трудное для папы Александра и Рима время, когда французы прошли уже половину Италии и намеревались войти в Рим по пути на Неаполь.

Джулия предала папу, сбежав к Орсини и Колонна, которые были в союзе с захватчиками-французами, и этот удар мог оказаться для отца роковым. Но, к счастью, он понял, что эта дрянь не стоит и единого его вздоха. Конечно, Джулия боялась, что я расскажу отцу о ее изменах, но я не произнесла ни слова, разве время для подобных откровенностей, когда враг у ворот дома? Но я знаю, что в руки папы Александра попало незаконченное письмо, которое Джулия писала прямо перед побегом, а служанка по недосмотру не сожгла полностью. Не знаю, кому адресовано это письмо, и даже что в нем было, тоже не знаю. Помню только отца, сидящего с обрывком бумаги в руке перед камином с таким видом, словно он только что потерял самое дорогое. Увидев меня, отец усмехнулся и со словами «Больше никакой любви!» бросил бумагу в огонь. Я успела заметить почерк Джулии и поинтересовалась, что она написала ему на прощание, решив, что это и впрямь объяснение причины бегства и мольба о прощении. Но услышала иное: «Это не мне. Она сообщала, что сбегает от старого фавна…»

Окажись Джулия в ту минуту где-то неподалеку, ей бы не поздоровилось, я непременно задушила ее собственными руками!

Она могла не любить моего отца, могла даже его бросить, но объяснить свой поступок, а не сбегать тайно в самую трудную минуту, да еще и оставив такую улику.

Я знаю, что сейчас Джулия занимается организацией замужества Лауры, девочку выдают замуж за Никколо делла Ровере, племянника Его Святейшества. Опрометчивый поступок – породнить Лауру с семейством делла Ровере – не значит ли признать, что она не дочь папы Александра?

Что такое Джулия Фарнезе? Ничто! Hectorem quis nosset, felix si Troja fuisset? (Кто знал бы Гектора, если бы Троя была счастливой? – лат., Овидий.) Едва ли это ничтожество что-то значило, не попади она в постель кардинала Борджиа и не стань кардинал папой Александром!

Отец больше никого не любил, хотя еще имел сына от замужней женщины, Вам знакомой. Думаю, все знают, чей это сын, но приписали Джованни мне, словно в моем положении на виду у тысяч шпионивших глаз ребенка можно выносить и родить незаметно.

Если кто в нашей семье и погряз в плотских грехах, то это Хуан. Боюсь, что, умерев без последней исповеди и причащения, он будет страдать вечно, и потому возношу молитвы к Господу нашему, чтобы мой брат был прощен.

Хуан стал мужчиной очень рано, но если бы это означало его мужественность в делах и разумное поведение!

Если Господь дает человеку мужскую силу жеребца, ненасытность кролика, завидную внешность и при этом не дает мозгов, получается Хуан. Romae nolite mirari, per aliquid (Рим не удивишь ничем – лат.), он видел всякое, но Хуан сумел удивить даже Рим! Он вырос здоровым и ненасытным, как жеребец, любовных приключений моего брата хватило бы на десятерых. Сколько его детей разбросано по Италии, Испании и Неаполитанскому королевству, не знает даже он сам, хотя Хуан никогда не интересовался возможным потомством, его занимал только сам грех.

Сколько раз, пока отец был кардиналом, Хуану приходилось уносить ноги от обманутых мужей! Сколько раз он бывал разгневанными супругами бит, причем жестоко! Чезаре говорил, что однажды Хуана просто оскопят, но никакие предупреждения не помогали: залечив раны, брат снова бросался в вихрь приключений. Сомневаюсь, чтобы он кого-то любил и запоминал, а вот его любили и помнили. Казалось, главной его целью было переспать с любой красивой девушкой или молодой женщиной.