Исповедь травы

Когда Линхи с усилием взваливал обездвиженную девицу на плечо, она очнулась, но молчала и лишь глазами сверкала из-под корки грязи на лице. Рысенок мысленно представил во всех подробностях белокаменную дорожку в парке у Пэгги, ухоженные цветники по ее сторонам, жестяную зелень магнолий... Здесь, в этом месте, среди грязи, холода и пропитавшей все насквозь влаги, было почти невозможно поверить в существование такой благодати...

Шаг по раскисшей земле... Вижу Цель!

Только вдохнув напоенный запахами южных растений воздух Эсхары, Линхи осознал, насколько он устал, смертельно устал... И это была какая-то странная, не вполне физическая усталость. Словно ему пришлось собрать все свое везение и пробивать им, как тараном, толщу злонамеренного хаоса мироздания...

По мощеной белым камнем дорожке он сделал лишь два шага (на белом остались грязные рубчатые следы) - а затем почти уронил наземь свою добычу и уселся рядом с ней, бездумно глядя в небо.

Минуты через две распахнулись двери Пэггиной летней резиденции, и на крыльце показалась Сиомбар, Нездешняя из тропических лесов Эсхара - самый, пожалуй, экзотический персонаж в ведьмовской свите княгини Маргариты. Тридцать пять для Нездешних - подростковый возраст, поэтому Сиомбар обычно вела себя куда более по-детски, чем большая часть юных ведьмочек.

Она подошла к Линхи с любопытством звереныша, не торопясь обошла вокруг него два раза, наслаждаясь созерцанием - только фиалковые глаза горят на темном лице. Линхи в своей усталой отрешенности не мешал ей разглядывать себя. Наконец темнокожая воспитанница Пэгги опустилась перед ним на корточки и попыталась заглянуть в его глаза.

- Фердиад, - высказалась она с уважением.

- Чего? - не понял Линхи.

- То есть Беовульф, - быстро поправилась Сиомбар. Истребитель чудовищ. Боеспособен, как конь.

- Слушай, творение природы... - Линхи в изнеможении прикрыл глаза. - Позвала бы ты сюда Элендис или госпожу Маргариту...

- Пэгги сама выйдет через пять минут, - отозвалась Нездешняя. - Она уже увидела тебя, сейчас будет всю нашу валлийскую школу по цепочке собирать. Всем ковеном решим, что делать с этой...

- А что Элендис? - перебил ее Линхи.

- Эленд сидит наверху. И не думаю, что захочет выйти.

- Это еще почему?

Сиомбар запнулась, и Рысенок ясно ощутил, как повеяло пронизывающей сыростью болот в ароматном воздухе парка.

- Вчера Флетчер вернулся сам. Но...

- Договаривай! - Линхи схватил ее за плечи. - Что с ним?

- Его как подменили... Он отказывается петь свои лучшие Слова - они ему больше не нравятся. И забыл... забыл то, что было у них с Эленд... соприкосновение...

Конец фразы Сиомбар заглушил злорадный смех. Линхи обернулся как ужаленный - да, пленная девица смеялась, и корка грязи на ее лице от этого смеха потрескалась, превратив его в жутковатую личину...

- Ты опоздал, наемник, - проговорила она с нескрываемой злобной радостью. - Все свершилось. Наконец-то эта проститутка получила по заслугам - впредь трижды подумает, прежде чем лезть в постель к чужому жениху...

- Что-о? - Линхи вскочил и пнул ее в бок. - Да как у тебя язык не отсохнет, ты, дрянь?! С чьим это женихом она спала?

- С Хэймом Флетчером, - невозмутимо ответила Многая. - Он был предназначен мне пять лет назад, еще до того, как связался с этой сучкой!

Рысенок заглянул в ее глаза - и отшатнулся: в них клубился, дрожал, смеялся туман Ожерелья... И таким было в тот миг выражение его лица, словно Тень бесшумно промчалась у самых глаз и задела его своим крылом.

* * *

"Ветер сорвал капюшон - закрываю лицо руками. Нет пути... Я сюда не хотел идти, Черная Свеча и Зеленый Камень! Сотнями ног стерты ступени... Внятен приказ: "На колени!" Нет! Не склонюсь! Кто мне сможет помочь? Мокрым снежным плащом обняла меня ночь. Дурная примета - нет сил не поверить в это... Выбор сделан - изгнанник, прочь!"

Того, что произошло на самом деле, я тогда не знала и не могла знать. Это рассказали мне Сиомбар и Авигея, допросившие Многую - уже потом, когда я стояла на коленях перед статуэткой Андсиры Взывающей и на губах моих умирала нерожденная молитва.

А тогда был всего лишь разговор...

"Элендишка, мне нужно серьезно с тобой поговорить... Знаешь, я ухожу из "Баклан-студии".

"Как уходишь, Флетчер? Почему?"

"Видишь ли, наши уличные концерты - скорее развлечение, чем действительно денежное дело. А я ведь не одинок, как все вы, у меня мать, я обязан содержать ее..."

"Какие глупости ты говоришь, хороший мой! Разве леди Тассия голодает? Разве "Баклан-студия" не делится с ней всем, что у нас есть?"

"Все так, но... Этого хватает только на каждодневное существование, а надо больше. Много больше!"

"Но зачем?"

"Я это узнал совсем недавно. Есть такая Исета Виеран, которая умеет исцелять то, что сделали с маминой рукой. Даже такие старые спайки, как у нее - но это стоит очень больших денег. В "Баклан-студии" я никогда таких не заработаю".

"Слушай, но существует же этика Целителей! Я поговорю с Деррилином, с Ютой, кто-нибудь из них знает твою Исету попытаемся уговорить..."