Исповедь травы

- Тебя... Сыграй мне что-нибудь! Только понятное, а не как вы с Лигнор по ночам, про какую-то магию - "растопи мой лед", и еще эти, как их... хлопья пены сна, вот!

Его улыбка делается шире, словно поднимающееся солнце озаряет задумчивое лицо. Медленно, словно в полусне, Он берет первый аккорд...

- Слушай, маленькая принцесса Крысиного квартала. Слушай песнь рассвета, как пели ее влюбленные рыцари своим прекрасным дамам из высоких замков, в прекрасной стране, унесенной в небо дымом костра...

Ой, что сейчас будет! Можно только гадать, куда уехала Его крыша за эту ночь, когда я не занималась установкой ее обратно на место...

Свет!!! Что это? Разве такое можно извлечь из простой гитары? Как голос далекого рога, как серебряный отсвет, разгорающийся в восточной части неба...

- Радость моя, вот и все!
Боль умерла на рассвете,
В нежных перстах облаков...

Даже сквозь плащ я чувствую ногти Лоти, вцепившейся в мою руку. Следы останутся... А мне самой даже вцепиться не во что...

Китт, раскрыв рот, сидит на земле с головой, запрокинутой вверх, и слушает. Слушает - я поняла это по дрожи, охватившей меня - Смертную Печать Ветра, слушает альбу, какую не слагали и самой Адалль-Фианне! И песня эта уравняла сейчас Китт, и благородную воительницу Лоти, одетую в алый бархат, и меня, студентку Академии Культур в Авиллоне, всю из себя насквозь интеллектуально изысканную... Без различия наших званий и знаний Он дарует нам крылья, и души наши парят в рассветном небе, а здесь, на земле, остались лишь оцепеневшие тела, не способные пошевелиться, пока не кончится колдовство...

Все для тебя в этот день
Горы, и реки, и травы,
Это утро - последний подарок земли,
Так прими его в вечность с собой!

"Плачь..." Что еще и остается, услышав такое, как не плакать! Последнее скользящее движение пальцев по струнам - и тишина, бездонная, безбрежная... Я и Лоти - два соляных столпа, застывших в обнимку. А Китт вдруг вскакивает и ловко карабкается вверх по полуразрушенной стене, добирается до второго этажа - дальше нет опоры для ног...

- Лови!

Лугхад небрежно выхватывает из воздуха ветку цикория и, улыбаясь, подносит к лицу, словно желая вдохнуть неповторимый аромат... заррраза!

- Благодарю тебя, принцесса...

Лоти испуганно хватает меня за плащ, но я, отбросив чары, спокойно выхожу в пределы Его видимости. Китт, завидев Лоти в форме Рыцаря Залов, ойкает и на всякий случай исчезает в развалинах - у девчонок ее возраста не бывает лицензий на занятие древнейшим промыслом.

- А вот и я, - говорю я как ни в чем не бывало. - Прошу прощения, что заставила ждать меня всю ночь, но если бы не эта девушка, могла бы совсем не вернуться. Иди сюда, познакомлю с очень хорошим человеком.

В следующую секунду Лоти издает самый громкий вопль за сегодняшнее утро: Лугхад откладывает гитару и спокойно прыгает вниз с приличной высоты. Я уже успела привыкнуть к этой Его манере. Когда-нибудь Он таки сломает себе ногу, даром что Нездешний, как кошка, всегда приземляется на лапы...

- Мой привет и поклон вам, госпожа, - произносит Он, оказавшись перед Лоти.

- Да озарит солнце твою удачу, Мастер Лугхад, - склоняется та перед ним. - Я Лотиа-Изар Серид, воительница Залов Ночи, но... я тоже иногда слагаю песни. И хотя только от подруги твоей слышала я об обычаях братства, именуемого Орден Слова, но все же прошу тебя о радости стать твоей Ученицей, пока не встретится мне учитель моего Пути.

- По-моему, она Растящая Кристалл, - поясняю я и добавляю с уже дежурной конспирацией: - Я, конечно, в этом не сильна, проверь лучше сам.

- Что ж, пойдем в дом, Лотиа-Изар, - произносит Он, ничуть не удивившись. - Буду рад услышать, как поет моя гитара под твоими руками.

Я прячу злорадную ухмылку: гитара-то осталась наверху, и желая скрыть от меня ночную отключку (хотя что уж тут скрывать, емкость прекрасно видна с улицы), Он сам полезет за ней по ненадежной лестнице... Пить надо меньше! Древняя мудрость, но от того не менее верная...

"ОТНИМИ МОЕ СЕРДЦЕ У ТЕХ, КТО ПРИХОДИТ ИЗ СНОВ..."

- Говори, Лиганор.

Ночь. Еще одна из многих бессонных ночей, проведенных мною подле Безумца. Как обычно, мы сидим на полу в зале, открытой в небо, и пламя одинокой свечи, стоящей меж нами, вздрагивает от наших голосов.

Каждый раз почти дословно повторяется этот наш диалог:

- Что говорить, Лугхад?

- Слова.

- Я... не умею... как надо...

- Все равно. Говори что хочешь, светлое, темное, чужое или даже свое - каким бы несовершенным ни было, говори, как умеешь... Дай мне твой голос.

Я смотрю в небо. Сегодня луны нет. Две или три звезды поблескивают меж обгорелых балок.