Исповедь травы

– А у нас сегодня двойной праздник, – ни с того ни с сего говорит Лугхад. – У Лиганор день рождения.

– Правда? Я и не знала… – Лоти смущается. – Поздравляю! Жалко, сметаны не удалось достать, а то как раз бы к праздничному салату…

Я хочу сказать: «Да стоит ли вообще отмечать…» – и не произношу ни слова, ибо в этот момент внезапная идея молнией сверкнула в моей голове.

Август. (Здесь, правда, уже сентябрь, но дело лишь в разнице между календарями Авиллона и Кармэля.) Время Laig Naor. Солнце в знаке Девы. Начало моего Месяца Безумия.

Призывающий Андсиру Справедливую или Тиммалу-танцовщицу, Фарну Мать Богинь или Осеннюю Луну, жену Великого Волка – меня призывает он в День Благодарения, ибо по-особому причастна я мирозданию в эти дни. И неизмеримо возрастает дарованная мне сила…

Рискнуть?

– Да, сегодня будет праздник! – произношу я, невольно взяв тон, которым изрекала свои пророчества незабвенная Ирма диа Алиманд. – Сперва для нас, а потом и для всех! Но сначала все-таки для нас!

Лоти и Лугхад смотрят на меня с абсолютно одинаковым изумлением. А я спокойно отсыпаю соли в чистую тряпочку и кладу ее в корзину с едой, затем туда же отправляется большой нож и все три наших с Безумцем чашки…

– Лоти, бери корзину. А ты, Лугхад, хватай гитару и старый плащ не забудь. И полезайте за мной на крышу.

– Что ты задумала? – во взгляде Безумца тревога, но он выполняет мои распоряжения.

– Сейчас поймешь, – отмахиваюсь я, я уже сосредоточена на выполнении предстоящего… – Лезьте!

С нашей крыши далеко видать. Над пробуждающимся городом висит тонкое покрывало осеннего марева, воздух дымно свеж.

– Возьмите меня за руки, – приказываю я Лоти и Лугхаду и становлюсь лицом к краю крыши.

Так… Я не хочу ничего сверхъестественного. Бурый Лес нагорий, из которого я якобы пришла, это вроде бы даже в этой Сути. И конечно же, осень уже вступила туда. И наверняка там найдется совершенно безлюдное местечко, но не в самой глухомани, а где-нибудь на опушке, и обязательно речка или озеро поблизости…

– …светлый прозрачный лес, уже одетый в золото, большая поляна у воды, в выемке меж двух холмов, – шепчу я себе под нос, – заброшенная дорога…

И, звонко и отчетливо, словно разрывая ткань, на которой нарисован мир вокруг нас:

– Вижу Цель!!!

И делаю шаг с крыши, увлекая за собой Лугхада и Лоти… и на втором шаге чувствую, как подается под моими ногами трава, уже начавшая желтеть. А впереди расступаются деревья, и озеро сверкает на солнце – куда до него моей искрящейся рубашке…

– Получилось, – выдыхаю я, роняя руки тех, кого провела за собой. – Луг, Лоти, я разомкнула пространство!

– Где мы? – Лоти испуганно озирается по сторонам – до этого ей приходилось видеть деревья лишь в задушенном городом парке Кармэля.

– В лесу! – радостно восклицаю я. – В осеннем лесу, и все остальное нас не волнует до самого вечера! Праздновать так праздновать!

…– Если бы ты мне не сказала, я бы даже подумать не могла, что это – тоже грибы! – Лоти с каким-то детским восторгом держит в руках две лисички, похожие на диковинные нежно-оранжевые цветы, и трепетно вдыхает их аромат. – Они ведь даже по запаху не похожи на то, что растет в городе! Городские грибы пахнут плесенью, а эти… это лучше лимонной мяты!

Знать Кармэля презирает подвальные грибы – основную пищу населения бедных кварталов. И между прочим, совершенно зря – по вкусу они мало чем уступают лесным. Но Лоти все равно никогда в это не поверит. Она попала в сказку, и все, что есть в этом лесу, преисполнено для нее особой благодати.

Я деловито срезаю опята, желтым крошевом усыпавшие старый пень, и ссыпаю их в подставленный подол Лотиной рубахи. А в капюшоне за ее плечами лежат младшие сестренки тех лисичек, которые она так восторженно нюхает.

– Пожалуй, хватит. На жаренку мы набрали, больше нам втроем не съесть. Не забывай, у нас, спасибо Лугу, еще форель имеется…

– А с собой?

– Ну… не будем жадничать.

Я спускаюсь с холма на заброшенную, заросшую травой дорогу, что вливается в поляну у озера, как река, и шаги мои легки. Лоти осторожно спускается за мной, боясь рассыпать грибы.

Только сейчас начинаю осознавать, что повседневность трижды проклятого Города, в который нет дорог, лежала на моих плечах свинцовой тяжестью, и лишь здесь эта тяжесть спала… Ветра мне недоставало, пьянящего ветра, что поет в ветвях деревьев и веет в лицо нежной горечью горящих листьев…

У воды лес редеет, от березовых стволов светло. Громадная старая ива изогнула мощный ствол низко над водой, и на стволе этом сидит Лугхад с гитарой в руках. У большого камня уже горит веселый костер из сушняка…

– Лоти, клади грибы в миску и иди мой, – командую я. – Только тщательнее, потому что чистить их мы не будем. А я пока займусь форелью.

– А когда кончишь помогать Лиганор, иди сюда, – подает голос Лугхад. – Продолжим занятия…

…РЕШАЮЩИЙ СРОК,

РЕШАЮЩИЙ ЧАС…