Исповедь травы

Ты видишь нас, Лигнор – то, чем сделали нас наши предки! В нашем роду было больше всего родственных браков – и вот я, вроде бы сильная и крепкая, но бесплодная, как растрескавшийся камень. А Иниана смогла зачать, но бедра ее слишком узки, и с рождения она не выносит дневного света. Вся жизнь ее прошла в стенах этого дома. Остальные здоровее, но лишь потому, что их предки вынуждены были мешать свою кровь с человеческой, ибо Вышней взять было уже неоткуда. Тех же, кто не мешал, нет уже давно. Отец Лоти, понимая, что ему нет пары и потомство его лишится дара, украл дочь шамана Степных Волков. Лоти – последняя Серид, и дорогой ценой заплачено за ее жизнь и способности – девять лет назад Волки добрались до них и из мести вырезали всю семью…

– Знаешь, почему я стала единственной женщиной среди Рыцарей Залов? – все так же спокойно произносит Лоти. – Волки забрали меня к себе вместе с матерью, я жила у них пять лет, подчиняясь их законам. И по этим законам женщина в семнадцать лет должна стать женой воина, если только сама не воин. Лишь взяв в руки меч, я сохранила право вернуться в Кармэль и самой строить свою жизнь. А ведь я так боюсь, что однажды и мне придется кого-нибудь убить…

– Какие мы, ко всем чертям, Вышние! – горько выговаривает Снэйкр. – Ну проживет Сульвас четыреста лет, мы трое по двести пятьдесят – а Иниану ребенок убьет, не пройдет и года! Разве с такими бедрами рожают? Но она, видите ли, единственная, кто может передать наследие Ирралей… кому оно нужно, это наследие! Способностей у нас – кот наплакал, да и теми пользоваться не умеем, даже Золотого наречия толком не знаем!

(Я снова припоминаю рассказы Хозяина: Золотым наречием когда-то именовался Язык Закона, один из трех, несущих магический заряд…)

– Вот поэтому мы и прокляли своих предков, – довершает Сульвас со вздохом. – Когда поняли, что дети наши либо будут обычными людьми, либо вообще не будут. Лоти и Тэль – наша последняя надежда, они и по смертным меркам совсем молоды. А Снэйкр… – она опускает глаза и договаривает чуть менее твердо: – Снэйкр вот уже тридцать лет любит только меня. Мы слишком привыкли быть вместе – все пятеро…

И снова – без малейшего надрыва, просто и печально. Воистину – о настоящем проклятии не кричат. Против воли всплывает в памяти компания из квартиры Влединесс. Оказаться бы здесь кому-то из них, да заглянуть в глаза этим пятерым!.. Впрочем, лучше не надо – они бы и здесь сумели все опошлить.

– Я так понимаю, что я – первая, кому вы за все время это изложили, – произношу я в навалившейся тишине.

– Воистину, – склоняет голову Сульвас.

– Но почему именно мне? Или вы надеетесь, что если я пришла… оттуда, то и вас сумею вывести? Или научить Закону Цели?

– Не надеемся, – обрезает Снэйкр. – Да нам это и не нужно.

– Тогда что во мне такого, чем я могу вам помочь? Я же… – в этом месте я перехватываю безмолвный взгляд Инианы и прикусываю язык. Уж не знаю, в чем выражается этот пресловутый дар Ирралей, но похоже, одно из его проявлений – чуять истину нутром. Где-где, а здесь никто не поверит в то, что я простая танцовщица.

Сульвас молча кивает Лоти. Та поднимается из-за стола и выходит. Возвращается она минут через пять, а то и семь, и в руках ее – плоская шкатулка из резной пожелтевшей кости.

– Корона Королевы Адельхайд упала к ногам Аньес, – говорит Лоти. – Оттого и хранить ее доверено моему роду, что берет начало от Аньес и Оливера. Возьми ее, Лигнор.

Удивленная, я принимаю в руки шкатулку, надавливаю на язычок запора… Передо мной на черном атласе пылает золотой обруч шириной в два моих пальца, сплошь усаженный изумрудами и рубинами. В центре его – светлая розетка из сплава золота с серебром, а в розетке – большой сапфир цвета вечернего неба. А та роковая трещина расколола корону аккурат с противоположной стороны – получился обруч с незамкнутыми концами. Я смотрю на эту вещь, от которой так и веет запредельной древностью, все еще не сознавая…

– Неужели мы ошиблись? – это голос Тэль-Арно, впервые за весь вечер, и голос этот вслух произносит то, во что я до последней секунды не желала верить. – Ты боишься принять эту корону, потому что ты тоже – не истинная Королева? Надень ее и докажи, что все, что с нами было – не зря!

Я вскидываю на них глаза. Тэль-Арно, мальчишка не старше двадцати, совсем не похожий на брата – смуглый, черные брови срослись на переносице, скулы вот-вот прорвут кожу… Снэйкр, в черном с золотом, как и брат… а «мечевластитель» – это чин воинского наставника – всплывает откуда-то… Иниана – лед и Сульвас – огонь… и впереди всех, светлая и чистая, как роса, Лотиа-Изар Серид, темно-серые ждущие глаза распахнуты на пол-лица. «Я крещу вас Водой, а тот, что придет за мной…»

Они слишком долго ждали, они примут любой ответ – и «да», и «нет» – но не «и да, и нет», не истину! Как объяснить им, что я – всего лишь одна пятая той, кого они называют Королевой, а мы – Скиталицей?

– Я крещу вас Огнем, – срывается с моих губ. – А та, что придет за мной, будет крестить вас… Радостью.