Исповедь царя Бориса

Так что он не был банальным тупым хулиганом с большими кулаками и маленьким интеллектом. Думаю, Толян был умнее и способнее меня. Он просто не желал «быть как все», не хотел зубрить уроки «от сих до сих» и тем зарабатывать отметки и авторитет. Он уже тогда знал, что его удел — завод, станок и водка. Всё, как у отца, деда, прадеда… К чему зубрить всякие физики, химии, истории… И когда нас неожиданно посадили за одну парту, я был только счастлив и горд таким соседством. А уж то, что я в чём-то превосхожу своего кумира и могу ему помочь…Сама понимаешь.

Списывать у меня, даже сидя на первой парте, для Толяна не составляло никакого особого труда. Я думаю, сами учителя всячески старались предоставить ему такую возможность. Они не сидели за своим столом, а ходили по классу или долго стояли у окна, глядя на улицу.

И вот неожиданно Кувшинка нарушила сложившееся равновесие. Конечно, новенькая сразу привлекла к себе всеобщее внимание. Это была красочная бабочка среди муравьёв. Даже её школьная форма была сшита из какой-то невиданной у нас, явно дорогой материи. Оля вовсе не была красавицей, нет. Это была пухленькая приземистая девочка, без талии и груди, с короткими и жидкими прямыми волосами неопределённого серо-каштанового цвета, тусклыми маленькими глазками на грушевидном лице и брезгливыми губами. Но вела себя она, как принцесса, случайно зашедшая в свинарник. Девчонки вились вокруг неё стаей, и некоторые из них тоже стали поглядывать на нас, ребят, свысока. Не походили мы на тех «принцев», что прежде окружали «принцессу». Девочки жадно, с завистью разглядывали фотографии Оли в небывалых нарядах в окружении столь же изысканно одетых мальчиков на фоне экзотических пейзажей.

— Это мы в Африке, это — Вьетнам, а это — в Монголии… — небрежно комментировала «принцесса».

Оля приносила в класс иностранные красочные журналы, и девчонки на переменах с ахами и охами разглядывали фотографии зарубежных див, пытались подражать их манерным позам, взглядам, лицам.

Нам, мальчишкам, всё это было и смешно, и обидно. Конечно, сейчас мы знаем, что Монголия — это нищая страна, большую часть которой занимает пустыня. Но всё равно, это — заграница, иной мир. Никто из нас даже не мечтал когда-либо туда попасть. А вот Оля побывала. И не только в Монголии, но и где-то в Африке. И, конечно, многие, а может, и все мы, ей завидовали. И относились соответственно, позволяя ей вести себя с нами надменно и порой пренебрежительно.

Но скоро всё резко изменилось. Пришла пора контрольных, и Толян по привычке сунулся к соседке, чтобы списать решение. Однако Оля, резко отстранив его, громко пожаловалась учительнице, что сосед ей мешает и пытается списывать. Лебезившая перед дочкой Главного инженера учительница приказала Толяну выйти из класса. В звенящей тишине Толян встал. Оглядевшись, принял сочувствующие мужские и ехидные девчачьи взгляды, потом спокойно посмотрел на торжествующую Олю Жупанову и громко сказал ей:

— Жопа ты, а не принцесса.

Мужская половина класса зашлась от хохота. Девчата, потупив глазки, еле сдерживали смех, хотя и не могли сдержать улыбок. Жупанова впала в ступор. Наконец опомнившаяся учительница забегала по классу, застучала указкой по партам, восстанавливая тишину. Толян уже был у двери, когда учительница приказала ему вернуться и извиниться перед Олей Жупановой.

— За что? — удивился Толян. — Разве я виноват, что она — жопа?

Класс снова грохнул, и на этот раз смеялись все: и ребята, и девчонки. Красная, как рак, Жупанова вскочила и вылетела из класса, оставив дверь распахнутой настеж.

— Прекратить немедленно! — заорала испуганно-взбешённая произошедшим училка, замолотив по столу указкой.

На шум, как утка переваливаясь на коротких ножках, прибежала Кувшинка.

— Что здесь происходит?

Училка, лицо которой то бледнело, то покрывалось красными пятнами, что-то быстро зашептала той на ухо, показывая указкой то на Толяна, то на опустевшее место Жупановой.

— Тихо! — Властно взмахнула рукой Кувшинка, ликвидируя последние смешки. — Петухов, завтра я жду твоих родителей.

— А что я сделал? За что? — хмуро поинтересовался Толян.

— За оскорбление Оли Жупановой — раз, и за срыв контрольной — два. И вообще, того слова, которым ты обозвал Олю, в русском языке нет!

Надо сказать, что «Кувшинкой» мы назвали класснуху не в честь цветка. И теперь, когда она стояла перед нами, уперев свои тонкие ручки в мощные бёдра, мы в очередной раз убедились, что не ошиблись в выборе кликухи. И когда Толян, прямо глядя на соответствующую часть амфорообразной фигуры Кувшинки, внятно сказал: «Как же так — жопа есть, а слова нет?», весь класс снова зашёлся от хохота.

Толяна тогда чуть не исключили из школы. Но в конце концов всё обошлось. Отец Жупановой оказался нормальным мужиком, как видно, тоже не любившим ябедников и доносчиков, и не стал требовать драконовских мер по отношению к Толяну. Меня снова вернули на первую парту, а вот Оля Жупанова с тех пор сидела одна.