Исповедь убийцы

— Все, — сказала я, — я пошла купаться, а ты сядь и подумай, что будет с тобой через пятьдесят лет, когда татуировки не будут в моде, а кожа в этом месте сморщится.

И я закрылась в ванной. Пока я купалась и смывала с себя усталость, накопившуюся за день, пришел Денис. Я услышала звонок, сквозь шум воды. Намыливая голову, я подумала, что вода смывает не только грязь с тела, но и нежелательную информацию. Так, что, если вы почувствовали, что вас сглазили — немедленно под душ и стоять, пока сглаз не сойдет. Это я сама придумала и от этого мой материалистический подход к мирозданию не изменился — вода же материальная!

Я привела себя в порядок, слегка подкрасилась и вышла из ванной. Дашка подбежала ко мне:

— Мамуля, смотри, что Денис мне сделал!

На руке у моей дочери красовалась роскошная роза. Был виден каждый лепесток, да что там лепесток, каждый шип, и даже капелька росы. Я всегда поражалась умению моего друга рисовать.

— Чем же ты нарисовал эту прелесть? — спросила я.

Он показал мне ручку «Пайлот». Я подошла к нему и расцеловала.

— Здравствуй, милый, — сказала я.

Он поцеловал меня в ответ и я обратилась к Дашке:

— Ну что, инцидент исчерпан? А как ты будешь купаться?

— Я оберну руку полиэтиленом, — моя дочь всегда найдет выход из положения.

— А теперь давайте обедать. Смотрите, что я приготовила.

Я подняла крышку. Денис заглянул и присвистнул:

— О, по этому поводу надо выпить.

Он пошел купаться, а я накрыла на стол и достала бутылку красного сухого вина «Кармель».

Денис вышел из душа свежий и взъерошенный, мы сели за стол.

— За вас, прекрасные дамы! — он поднял бокал. Мы чокнулись. У Дашки в бокале была кока-кола.

Когда все отдали должное моей стряпне, Дашка отправилась купаться и спать, а я, помыв посуду, спросила Дениса:

— Рассказать тебе, что со мной произошло?

— Конечно, Лерочка.

Я описала ему сцену в клинике, встречу с Михаэлем Борнштейном, безумную миллионершу. Я уже говорила, что у Дениса есть очень хорошая черта — он слушает, не перебивая. Когда я закончила, он произнес:

— Драть тебя надо, как сидорову козу, — на ночь глядя это выражение выглядело двусмысленным. — И что ты собираешься делать дальше?

— Я решила обуздать свое любопытство и больше никуда не лезть, сообщила я торжественным тоном. — Хватит.

— Вот и ладушки. Хорошо, что ты сама это поняла. Ты же упрямая телка.

Он обнял меня и потянул по направлению к спальне. Я не сопротивлялась. Луна светила в окно, как люминесцентный фонарь.

Глава 4 Мафия бессмертна!

На работу я чуть не опоздала. Хотя я сама себе госпожа, но порядок есть порядок, если я пишу на двери, что начинаю прием в 8.30, то должна как штык сидеть, иначе всех клиентов распугаю. Накормив и отправив Дашку в школу, Дениса — на работу, я начала собираться сама. Я хотела надеть свои любимые голубые «Ливайсы», но их нигде не было. Я точно помнила, что повесила их сушить на веревку и выглянув в окно, поняла, что джинсы бесследно пропали. Остальные тряпки висели как висели, а вот их не было. Может быть они упали вниз? Я посмотрела вниз, но ничего там не увидела. Времени раздумывать не было, и я, натянув на себя первую попавшуюся шмотку, бросилась к выходу.

На работе была сплошная рутина. Я перевела несколько документов, смоталась в Тель-Авив без всяких происшествий, там зашла в Бюро по связям, к нотариусу, с которым я работаю, в Земельное управление. В общем, все шло, как по маслу. Это была награда за мои прошлые мучения. Теория «Зебра» или «Жизнь моя — тетрадочка в полосочку» набирала обороты. После густой черной полосы начался робкий белый просвет.

В коридоре меня уже ждал клиент. Пока меня не было, он общался с Додиком. Увидев меня, Додик радостно воскликнул:

— О, наконец-то, а мы тебя ждали!

Мужик был похож на лягушку. У него были толстые губы, вытянутые до середины щек. На лысину он зачесывал волосы с противоположной стороны, но они соскальзывали и висели сбоку, обнажая то, что должны были скрывать. Одной рукой мужик опирался на мощную трость, в другой держал папку. Так и хотелось добавить: с ботиночными тесемками, но это был бы уже перебор. Классики бы мне не простили. Галстук лопатой, веселенькой расцветки с горошком, полулежал на объемном животе.

— Проходите, садитесь, — сказала я ему.

Он степенно уселся в кресло для посетителей.

Я ждала.

— Ну-с, — важно начал посетитель, — госпожа Валерия, я его принес.

— Что именно? — поинтересовалась я.

— Как что? — удивился мужик, я же звонил вам третьего дня.

Знал бы он, в каких событиях я принимала участие за эти три дня, он бы не спрашивал.

— Меня зовут Натан Мордухаев, — сказал клиент, — и я написал роман!

Он торжественно положил папку на стол.

Я опасливо дотронулась до папки:

— Это роман? О чем?

— О русской мафии! — веско произнес Мордухаев.

Вот только этого мне не хватало. Безумный графоман — это что-то новенькое в моей практике. Хотя, Валерия, вспомни о своем минусе в банке, — сказала я себе, — для тебя сейчас все работы хороши.

— И о чем мы с вами говорили третьего дня? — осторожно спросила я.

— О переводе. Вы сказали, что возьметесь за перевод.