Исповедь влюбленного в жизнь

Травма не дала мне играть за сборную в матчах против Парагвая и Чили, и я бездействовал в течение почти трех недель. Это был один из самых длительных перерывов за те годы. Но когда я вернулся, то приложил руку к драматичным победам над «Гвадалахарой», «Америкой» и «Атласом». К марту я уже полностью поправился. А во время матча против «Флуминенсе» я забил гол, который многие считают самым зрелищным в моей карьере. И снова все произошло на стадионе «Маракана». Мяч попал ко мне за пределами нашей штрафной зоны, и я побежал с ним к воротам «Флуминенсе». Отобрать у меня мяч попытался один футболист, потом второй, третий, четвертый, пятый, шестой… И я просто, танцуя, обходил их всех и забил гол. Газета «O Esporte» назвала его «самым красивым голом» из всех, что были когда-либо забиты на «Маракане». Поскольку игру не показывали по телевидению, гол живет лишь в памяти тех, кто лично его видел. Правда, газета решила увековечить этот удар и отлила бронзовую табличку, которую установили на входе на стадион. Он вошел в историю как «gol de placa» – «гол с таблички» – и когда сегодня бразильцы говорят о «gol de placa», они сравнивают его с тем идеальным голом, который мне удался в тот день.

В июне того года плечо все еще давало о себе знать, а потому мне пришлось отложить поездку в Европу с «Сантосом» – мне нужно было пройти медицинское обследование. Когда я, наконец, приехал в швейцарский Базель, на плакаты, рекламирующие этот матч, добавили надпись: «Пеле приехал, и он будет играть!». Я действительно вышел на поле, и что тогда было! Мы победили со счетом 8:2. Я забил пять голов, а Коутиньо – три остальных. Было немного странно, что после игры швейцарские болельщики несколько увлеклись и выбежали на поле, намереваясь поднять нашу команду на руках, особенно меня и Коутиньо. Мы побежали в раздевалки, а болельщики перепутали нас с двумя другими черными футболистами из нашей команды и стремительно подхватили их на руки. Когда фанаты осознали свою ошибку, то поставили на землю наших товарищей и начали скандировать по-французски: «Pas Pelé! Pas Pelé!». Потом в раздевалке журналист Франсуа Тебо сказал мне: «С ума сойти, Пеле! Я ничего подобного в жизни не видел». Это правда было какое-то безумие. Вот так европейцы относились к бразильскому футболу.

Я продолжал играть. В течение трех недель в сентябре 1961 года я забил двадцать три гола в шести матчах; такая статистика даже мне казалась невероятной. Я забил пять мячей в игре против «Олимпико», когда мы разгромили соперников со счетом 8:0; четыре в игре против «Сан-Паулу» четыре дня спустя; еще пять голов я забил через три дня в ворота «Ювентуса» (из Сан-Паулу, не Турина), и в итоге мы одержали над ними победу со счетом 10:1; один – в матче против «Ботафого» и потом еще два раза по четыре гола я забил на следующей неделе.

Вскоре после этого мне даже присвоили гол, который на самом-то деле и голом не был. Произошло это на чемпионате Сан-Паулу во время матча против «Гуарани» из города Кампинас. В какой-то момент я перекинул мяч над головами двух защитников и обошел третьего, а затем мощным ударом отправил мяч в ворота. Он попал в перекладину и затем ударился о землю и отскочил. Судья, Жоао Этцел Фильо, присудил нашей команде гол несмотря на протесты игроков и болельщиков «Гуарани», утверждавших, что в ворота мяч не попал. Этцель сказал: «Знаете что? Он так прекрасно сыграл, что я собираюсь присудить им гол вне зависимости от того, был ли мяч в воротах или же нет. Пеле забил, решено!»