Исповедники

Девушки недоуменно переглянулись при его словах, ведь его понял только я. Как тогда с Элизой у меня пока не сильно получалось, поглощать совсем без направляющих, так что пришлось вытянуть руку и ощутить знакомое чувство, когда тебя наполняет чужая энергия. Поскольку очков с паинитом у меня не было, пришлось контролировать поглощение прикладывая камень к глазам, что конечно же выдало мои действия, к тому же девушки ощутили падение сил и заволновались, жалостливо смотря то на сэра Энтони, то на меня.

Сэр Энтони ни взглядом, ни действом не выдал, что его хоть чуточку волнуют эти межевания служанок, он лишь внимательно наблюдал за мной, через свой монокль. Вытянув ровно треть с каждой, я посмотрел на него.

— Отлично, теперь читай вот эти книги, завтра утром продолжим, — сказал он, протягивая мне новые тетради, отпечатанные печатным текстом.

— Это всё? — удивился я, — в чём же тут подвох?

— Поймёшь через два-три дня, — отрезал он, — займись своими делами, или лучше прочитай ещё что-нибудь.

— Может быть вы дадите мне просто допуск в свою библиотеку, чем кидать по зернышку каждый раз, когда заходите меня прикончить? — с иронизировал я.

— А ты что готов читать не только то, что я даю? — удивился он.

— Вообще-то я для этого здесь нахожусь, — заметил я, — так что это сильно ускорит нам время, к тому же если ещё напишите, что мне лучше прочитать в первую очередь.

— Хорошо, — он кивнул несколько раз головой, — завтра всё подготовлю, а пока свободен.

На следующий день он и правда дал мне ключ от своей комнаты, а также список того, что мне нужно прочитать. Затем вызвал других служанок и заставил меня также вытянуть у них ещё по трети души. Так повторилось ещё два дня, хотя уже на третий раз я понял, что меня вскоре ждёт, потому что я такое уже испытывал на себе и нисколько не хотел повторить этого, поэтому усердно читал не только те книги, которые он мне дал, но и всё время, что его не было у себя в комнате я тратил, чтобы найти себе полезную книгу, или тетрадь. Нужно отметить, что рукописных тетрадей на полках его комнаты было большинство, причём там соседствовали как записи основателя ремесла, так и его учеников и последователей. Я чувствовал себя пчелой, залетевшей в банку варенья, настолько обширных и разнообразных знаний я нигде не видел, как в одной взятой комнате. В них описывались как собственные изыскания ремесленников, так и их научные гипотезы и предположения. В принципе на многие свои первые вопросы к сэру Энтони я нашёл ответы, а ведь я только начал читать огромный объем собранных знаний! Как жаль, что никто не систематизировал эта разрозненные и обширные труды и не изложил в виде доступной книги, в который раз я жалел об этом, продираясь через рукописный текст очередной тетради.

К сожалению моё новое увлечение прерывалось учёбой, приходилось отвлекаться от книг и заниматься тем, что нужно было для повышения своей силы в первую очередь, а именно не умереть от смешения и хранения различных душ внутри себя. Уже на третий день я почувствовал лихорадку, меня бросало в пот, дыхание стало прерывистым, по прочитанным книгам я знал, что очень опытные антианиманты могли не хуже любого прибора замешать чужие души со своей аурой так, что на выходе может получиться чистая нейтральная эссенция. К сожалению, с распространением аниматронов такие умения были практически утеряны и не практиковались, так как значительно быстрее, качественнее и безопаснее было использовать прибор, чем подвергать свою жизнь опасности с непонятным результатом на выходе.

Мне же приходилось учить методики борьбы с чужими душами, чтобы равномерным раскачиванием собственной ауры, словно одним большим маятником, приводить чужие маятники душ, колеблющиеся с другой частотой в одну слитную систему. Со слов сэра Энтони он не собирался вмешиваться в этот процесс, пока у меня не получится привести свою непрерывно колышущуюся, дёрганную ауру в одну слитно «дышащую» систему. Он сказал, что мы будем повторять этот этап обучения столько раз, сколько будет нужно, даже если для этого я каждый раз буду сходить с ума от боли и раздирающего желания опустошиться от наполняющих меня чужих душ.