Исповедники

— Отрывается и летит высоко в небе, не одно и тоже, Рэджи, — не согласился со мной старый исповедник, — неужели тебе ничуть не интересно?

Мы сделали два сворота и выехали на широкую улицу, полную машин. Пришлось снизить скорость, чтобы не столкнуться со мчащимися пароциклами и парокарами различных модификаций и размеров.

— А вы кстати, почему вчера не присутствовали на этом параде? — я вспомнил, что видел приглашение на праздник у него на столе, причём судя по вензелям на бумаге, место было явно не в простой ложи.

Он замолчал, и только спустя минуту разглядывания домов в окно машины, наконец признался.

— У меня был обед с родителями Элизы.

— Что? — я едва не подскочил на месте, столь неожиданными оказались его слова, — что вы там делали?

— Попросил её руки и они согласились, — старый исповедник старательно не смотрел мне в глаза.

— Да…дела…, - я не знал, что и сказать. Даже не думал, что у них зайдёт всё так далеко. Он пожилой человек, хотя конечно очень видный сановник, приближённый ко двору, а она молодая перспективная дворянка пусть и с небольшим приданым. Как они могли сойтись так близко, чтобы пожениться? Это было выше моего понимания.

— Я не хотел тебе говорить, но раз зашла речь, лучше ты узнаешь об этом от меня.

— Спасибо, теперь буду знать, — иронично ответил я, всё ещё не укладывая в голове произошедшее, — вам-то это зачем, сэр Энтони?

— Ты меня не поймешь Рэджи, — он по-прежнему не отворачивал взгляда от окна, — ты слишком молод, чтобы думать о старости, а также, с кем ты её встретишь и главное проведёшь.

— Это ваше дело учитель, — я его не понимал, но ведь это и правда было только его дело, с кем жить и встречаться, — так что просто приму как факт, но на свадьбу меня не зовите.

— Даже не думал, — он чуть повернулся и я увидел ухмылку у него на лице, — все будут чувствовать себя не уютно.

— Вы тогда поговорите с сэром Артуром, чтобы отправил меня ближе к фронту, — закинул я удочку очередной раз, — всё равно особой пользы от меня сейчас в столице нет, а новый корабль только заложили на верфи — два-три месяца у меня точно есть, чтобы поработать над своими теориями.

— Такое сложно согласовать, — он наконец повернулся ко мне лицом, — только империя, благодаря талантам главы тайной разведки, приросла двумя хорошими исповедниками, как по прихоти одного из них, нужно устраивать себе головную боль с охраной и обеспечением его безопасности. Ты ведь понимаешь, что сейчас фронт далеко не такой мирный как тогда, когда ты там был? Бои ведутся с применением артиллерии и стрелкового оружия, да ты и сам видел какие вереницы раненых ползут с фронта и это я молчу про тех, кто сложил там свою голову. Официальная статистика в газетах занижена минимум в раза три.

— Я могу конечно и в тюрьме тренироваться, но не думаю, что судьи обрадуются, когда некого станет тащить на эшафот. Мне бы хотелось проверить все свои наработки и теории, а они пока лежат на полке в дальнем углу памяти, так что кроме как пленных такой свободны в действиях, мне никто не сможет предоставить в исследованиях.

Исповедник покачал головой и осуждающе посмотрел на меня.

— В какой момент ты превратился в такого бездушного человека, Рэджи? Человеческая жизнь бесценна и я лично, всегда нехотя отнимаю чужие жизни. Ты же готов приносить на алтарь своих амбиций и научного интереса, тысячи жертв. Ты со своей совестью сможешь потом жить в согласии?

Я удивлённо на него посмотрел, он дважды за сегодня меня ошарашил. Странные мысли для человека, который наверняка умертвил в своей жизни не одну сотню человек.

— Просто я боюсь, что однажды встречу тебя и не узнаю того, в кого ты превратился, — снова отвернулся от меня, — и это будет самая печальная встреча в моей жизни, ученик.

— Не ожидал я от вас такое услышать сэр Энтони, — честно признался я, — вы смогли поразить меня дважды сегодня. Даже не знаю, что и ответить вам на такое.

— Ничего не отвечай, — его спина вздрогнула, — просто помни мои слова.

Остаток пути мы ехали молча, я переваривал его странное поведение, а он молча смотрел на дорогу.

— Смотри, вон он летит! — он внезапно закричал, показывая пальцем на точку в небе, практически сразу за этим, отдал приказ водителю припарковаться на обочине и довольно шустро для своих лет, выскользнул из машины. Мне ничего не оставалось, как последовать за ним.

Старый исповедник опёрся спиной о машину и задрал голову, впрочем он был не один такой, очень скоро движение по улице просто остановилось, поскольку другие водители останавливались и выходили посмотреть, что случилось. Затем видя кучу запрокинутых назад голов, с устремлёнными в небо взглядами, сами присоединялись ко всеобщему коллапсу движения.

Исполинская туша корабля, огромного даже если смотреть на него снизу, с мерным гулом четырёх пропеллеров неспешно двигалась по небу, хотя если оценить время, за которое он пересёк площадь и сам город, удаляясь в сторону аэродрома, скорость у него была весьма приличная.