Исправить

Ну, по крайней мере, она со мной разговаривает. Я не оставался с ней наедине с той праздничной вечеринки. После того, что произошло рождественской ночью, и того, как она с тех пор старательно избегала зрительного контакта, это было довольно неожиданно.

— Ты права, — говорю я, — Но сейчас я действительно ухожу. Ты в курсе, что сегодня канун Нового года?

Она криво усмехается.

— Да, к сожалению. Но Шону было все равно, когда он поручил мне отыскать записи Джейкобсона где-то во всей этой куче, — она показывает на коробки с документами, — К завтрашнему дню.

— Потому что Шон в конец охренел. Я скажу ему, что Хаммер велел тебе идти домой.

Я представляю, как провожу ее до машины и, может быть, мне даже удастся уговорить пойти выпить или еще что-нибудь. Ник простит меня, учитывая его мантру — шлюхи важнее братанов.

— Это очень великодушно с твоей стороны, но нет, спасибо, — отвечает она профессиональным тоном, хотя я почти уверен, что в ее глазах вспыхивает раздражение.

Тогда ладно. Нужно, так нужно. Дверь, щелкнув закрывается, и я направляюсь к столу, бросаю портфель на свободный стул, прежде чем снять пиджак.

— Что ты делаешь? — Она замирает с ручкой наперевес и хмуро глядит на меня.

— Помогаю тебе. — повесив куртку на спинку стула, я пододвигаю к себе соседний и сажусь напротив нее.

— Мне не нужна помощь. — она было прищуривается, но вдруг начинает таращиться на меня. Ее взгляд скользит по моему телу. Так же быстро она опускает глаза обратно к столу.

Кровь разгоняется в моих венах. Неужели она пялилась на меня? Хотя, до этого, она же никогда не видела меня без пиджака, правда? Нам не доводилось оказываться в подобной ситуации. И все же я ожидал от нее чуть больше самообладания… или, по крайней мере, немного больше женской хитрости.

Не то чтобы я возражал.

— Конечно не нужна. — Я без проблем играю рыцаря в сияющих доспехах, хотя и не стыжусь признаться, что остаюсь больше ради себя, чем ради нее.

Она смотрит на меня снизу вверх.

— Хорошо, позволь мне перефразировать: Я не хочу, чтобы мне помогали.

— Вообще не хочешь или… не хочешь, что помогал я?

Приподняв брови, она не спорит. Ухмыльнувшись, я делаю вид, что не обижаюсь, и пододвигаю ближайшую к себе коробку с документами.

— Что надо найти и как далеко ты продвинулась?

По ее лицу видно, она борется с самой собой и то, как, спустя пару мгновений, решает оставить споры.

— Внутренняя записка Рона Джейкобсона к финансовому директору Андреа Харрис. В ней он излагает стратегию увольнения почасовых сотрудников, после их жалоб на то, что их заставляют работать сверхурочно. «Сэнфорд и Лопес» отрицают существование подобной записки. А мы думаем, что они спрятали ее где-то здесь. — она жестом указывает на коробки с документами.

— Это свалка — файлы от «Сэнфорд и Лопес»?

 Я останавливаюсь, положив руку на крышку коробки, и поднимаю брови.

— Угу… — она склоняется и снова начинает листать бумаги.

И меня начинают обуревать сомнения. Я знаю кое-что, чего она, скорее всего, не знает об уловках «Сэнфорд и Лопес» — одной из крупнейших фирм города и серьезных конкурентов «Стивенс и Хаммернесс». Но если я расскажу ей сейчас, это будет конец. Она соберет вещи и уедет домой.

Ну и что мне остается делать?

Я начинаю просматривать документы так же, как и она, изо всех сил стараясь сосредоточиться на задаче и не думать о том, что моя нога может коснуться ее, если я сдвинусь на несколько дюймов вправо. Стараясь не вспоминать, как я лежал с ней на кровати в разгар рождественской вечеринки. И о том, какой мягкой и шелковистой была ее кожа на ощупь. И как я мечтал с тех пор о том, чтобы дотронуться до нее снова.

Жаль, что я так и не поцеловал ее.

Однако я не могу не посматривать на нее исподтишка, позволяя себе подольше задерживать взгляд на ее сосредоточенном лице. Когда я смотрю на ее твердый, но в то же время, нежный подбородок, слегка надутые губы, оттененные неяркой красной помадой, меня снова охватывает то же чувство, что и тогда, когда я впервые увидел ее.

Как будто земля под моими ногами начинает вибрировать и это выбивает меня из равновесия, в то время как мое тело без конца нашептывает: хочу, хочу, хочу.

Она напоминает мне пугливую кошку — осторожную и недоверчивую. Попытка заполучить ее будет сродни прогулке по натянутому канату. В этом деле нельзя ни спешить, ни медлить.

Так что я не жалею, что не поцеловал ее на яхте. Тогда было слишком рано.

Но сегодня вечером. Сегодняшний вечер — самое подходящее время.

Когда, наполовину расправившись с первой коробкой я понимаю, что мы тут надолго, то спрашиваю:

— Ты ужинала?

Она, прищурившись, смотрит на меня.

— Что?

— Я закажу что-нибудь поесть. — Пока я достаю из кармана свой Blackberry, она морщит нос и снова возвращается к работе.

Бог ты мой, она хочет меня проучить и строит из себя снежную королеву? Я, блядь, дождаться не могу, когда сломлю ее оборону. Эта смесь из жгучего желания и болезненной тоски сбивает меня с толку. Когда еще мне приходилось прилагать столько усилий, чтобы заставить женщину обратить на себя внимание? Правильный ответ — никогда…