Исправитель. Книга 1. Первомай

— К Сапфиру. Скажи, Жаров пришёл.

10. Специалист широкого профиля

— Чё ещё за Жаров? — осклабился урка.

— Майор КГБ, — серьёзно сказал я и продемонстрировал красные корочки с надписью «Пропуск».

Парняга осёкся, не понимая, как реагировать, а я, похоже поймал кураж.

— Посторонись-ка, — бросил я, отодвигая его с пути и, шагая дальше, приветливо улыбнулся Сапфиру. — Здорово, Олег Николаевич.

Кафе «Встреча» Сапфир облюбовал давно. Его тут прямо и брали, причём, неоднократно, включая первый раз и последний. Все знали, где его искать и где его штаб-квартира. Он занимал обычно один и тот же стол, где проводил встречи с «партнёрами», полностью оправдывая название заведения.

То, что он делал в былые времена, то есть вот прямо сейчас, не называлось бизнесом, да и по сути бизнесом не являлось. Он просто жил. Жизнью, полной бездумного, дерзкого азарта. Формула «украл — выпил — в тюрьму», конечно, не описывала его земной путь, но и была не особо далека от истины. Сапфир любил красивую жизнь, дорогие шмотки, ярких девочек, разгульную компанию и удаль молодецкую.

Он тряс цеховиков и держал в страхе фарцовщиков, подламывал сельские магазины, облапошивал лохов в карты и всё в этом духе. Он даже проворачивал какие-то аферы. Поднимал большие деньги и тут же их просаживал, устраивал застолья и быстро спускал всё нажитое непосильным трудом. Был он фат и мот или, другими словами, весёлый и расточительный вор.

И, в то же время, человек он был грозный и безбашенный. Мог выйти с голыми руками на медведя и на начальника областного УВД. За дикий норов он пользовался авторитетом, как среди блатных, так и среди мирных жителей, которых обласкивал и карал по настроению.

Поэтому в кафе вокруг его стола всегда существовала «санитарная зона», куда далеко не каждый посетитель осмеливался заходить. Да, честно говоря, простых людей здесь и не наблюдалось. Всё-таки трудно представить школьниц или студенток, рискнувших заскочить во «Встречу» без серьёзного обеспечения безопасности.

Люди здесь кружились явно из числа посвящённых в тайны мироздания и видавших изнанку жизни. Всю эту информацию я почерпнул из многочисленных протоколов допросов, ставших своеобразным памятником и жизнеописанием Олега Николаевича Сафина, известного под именем Сапфир.

— Ты кто такой? — спросил он, удивлённо поднимая брови.

— Саня Жаров, — ответил я и, не дожидаясь приглашения, уселся за стол. — Ты сегодня ко мне Мотю присылал с Тугарин-змеем.

— Чё⁈ — выпучил он глаза. — Так это ты из Сикоры циклопа сделал?

— Сапфир, мусор он, — сообщил подошедший хлыщ. — У него корки красные. Светил ими сейчас.

— А, это что ли? — усмехнулся я и выложил красный пропуск перед Сапфиром. — Не настоящие.

Тот взял корочки и раскрыл. Внимательно изучил и поднял на меня глаза.

— Это же ксива Голована, — мрачно сказал он. — Откуда?

Сапфир выглядел, как артист цирка. Вальяжный, в белой рубахе и плотном вязаном кардигане, он восседал на стуле, глядя на окружающих с видом дрессировщика. Крупные черты лица, большой нос, глубокие залысины и слегка вьющиеся волосы до плеч, делали его похожим на странствующего рыцаря или гастролирующего циркача.

— Забрал у одного кента, — пожал я плечами. — Но я не поэтому пришёл. Сказать кое-что хочу.

— Где Мотя? — заорал вдруг Сафир, и все вокруг забегали и засуетились.

— Говори пока, — кивнул он, а сам продолжал наблюдать за своими подопечными.

— Вова Голод, — произнёс я и замолчал.

Сапфир сразу позабыл о своих дружках и уставился на меня.

— Ну? Вова Голод. А дальше?

— Синица…

— Чё за синица?

Блин… или Скворец? Нет, Синица.

— Есть у тебя такой человечек.

Я обернулся, проверяя, не слышал ли кто того, что я сказал.

— Пойдём, — кивнул мне Сапфир.

Он встал и быстро пошёл в сторону выхода. Я последовал за ним. Навстречу боссу бросился хлыщ, встречавший меня. Сапфир нетерпеливо отмахнулся и походкой Петра Великого выскочил из кафешки.

Когда мы выходили из дверей, ко входу приближался Мотя.

— Сапфир, Сапфир! Это ж этот, как его, который пацанов-то.

— Иди там подожди, — бросил на ходу шеф и, не сбавляя темпа прошагал дальше.

Он приблизился к тёмно-зелёному мерину и открыл дверь.

— Садись, — мотнул он головой в сторону пассажирского сиденья, а сам забрался за руль.

Думаю, это была единственная иномарка во всём Верхотомске. И кому же ей было принадлежать, как не этому любителю красивой жизни. Он повернул ключ в замке и мотор послушно заработал.

— Сейчас тепло станет, — кивнул он, двигая ручки печки.

— Крутая тачка, — похвалил я. — В-120, что ли?

— В-123, — с превосходством, гордостью и пренебрежением ответил он. — Рубишь что ли?

— Нет, не особенно.

— Ладно, давай, баклань. Сказал «А», рисуй и «Б». Только хорошо подумай, прежде чем продолжить.

— Вообще-то думать уже поздно, — усмехнулся я. — Синица тебе принёс ствол, так?

— Ты не спрашивай, а излагай. Греми погремушкой.

— Красивый ствол. Американский. С гравировкой. Любому понравится.

Сапфир повернулся ко мне всем корпусом, положив локоть на баранку. Он прищурился и подался вперёд.

— Мне ты не нравишься, — прошептал он.