Исправитель. Книга 1. Первомай

— Сказал, что ствол чистый, что привёз его генерал из Вьетнама, да?

Глаза Сапфира превратились в узкие-преузкие щёлочки. Он отстранился, приваливаясь к спинке и не сводил с меня глаз.

— Но только это полная хрень. Враньё.

Сапфир продолжал молчать.

— И на этом стволе три мента и ещё куча всего. Ты человек кручёный, но если на этой неделе тебя возьмут с этой пушкой, хрен ты соскочишь, раскрутишься на полную катушку и поедешь за чужую мокруху лямку тянуть. В лучшем случае.

На скулах у Сапфира заиграли желваки. Заволновался сердечный. Ну, ещё бы. Он протянул руку и щёлкнул кнопкой радиоприёмника. Тот мгновенно отозвался, словно ждал, когда ему предоставят слово:

Ленточка моя финишная!

Всё пройдет, и ты примешь меня,

Примешь ты меня нынешнего…

Нам не жить друг без друга!

— Сука, — едва слышно прошептал вор и снова щёлкнул переключателем, запуская кассету.

Будь проклята ты, Колыма,

Что названа Черной Планетой

Сойдёшь поневоле с ума

Отсюда возврата уж нету…

Вещая магнитола, блин. Я чуть не заржал, но вовремя сдержался. А вот Сапфир не сдержался и вырубил аппарат, шарахнув кулаком по кнопкам.

Я, конечно, сгущал краски, рисуя эти ужасные картины, но в принципе говорил почти всю правду. История действительно была практически такой. Итог, правда, в реальности получился немного другим. От пистолета Сапфир отбоярился, потому что он был не у него в момент облавы. Но, схватив за горло, его уже не хотели выпускать и нарисовали два года за какую-то хрень.

Ну, а когда он вышел, естественно захотел рассчитаться со своим конкурентом Вовой Голодом, с которым водил шашни тот самый Синица, который пытался реализовать подставу со стволом. Там речь шла о контроле за фарцой на городской толкучке.

— Сука! — зарычал Сапфир. — Чё за гнилой базар! Я тебя на перо поставлю за эту шнягу!

— А последнего мента из этой игрушки подстрелили на прошлой неделе в Абакане. Как раз, когда ты там был. Вернее, ты-то уже уехал, когда его грохнули. Да только сам понимаешь…

— Сука! — заскрежетал он зубами. — Ты, откуда знаешь? Ты легаш, в натуре. Чё ты хочешь?

— Я не мент. Но знаю одного мента, который в теме. Готовит эту операцию. В Москве, между прочим. В бане с ним парился вчера, вот он мне и рассказал кое-что по дружбе.

— С какого хера ему рассказывать такое?

— Ну, у меня с ним свои дела, так что, как говорится, я тебе сказал, а ты уж сам решай, что делать с информацией.

— А мне ты зачем это выложил? Тебя волнует что ли, куда и за что я поеду?

Меня — да. Меня это волновало. Во-первых, Сафир был лишь частью сюжета с наградным «Кольтом». И если бы можно было вывести оружие из игры, то остались бы в живых добропорядочные и случайно пострадавшие люди.

Пистолет был действительно кровавым и его путь на этой истории не заканчивался. После отсидки он снова попал к Олегу Николаевичу и тот устроил настоящее побоище, в котором сгинули помимо Голода и Синицы невинные посетители кафе «Встреча».

Я написал об этой мутной истории в МВД, но опасался, что предотвратить её доступными методами милиция вряд ли сможет. Это одна сторона. С другой стороны, мне были нужны контакты в преступном мире.

В газетах о преступлениях не сообщали, значит, надо было искать каналы информации. Да и для передачи сигналов в другую сторону, такие каналы были очень даже желательны. Полагаю через них можно было бы дёргать за ниточки.

Так что, раз уж я решил ввязаться в борьбу, нужен был серьёзный подход. Поэтому, собрав все кусочки пазла, я решил выложить карты перед Сапфиром. Тем более, у меня с ним возникли некоторые разногласия в связи со вчерашними событиями.

— Я привык помогать людям, если это в моих силах, — пожал я плечами. — Я им помогаю, они мне. Я их ни о чём не спрашиваю, они меня. Так и живём.

— Не верю я, что тебе мент всё рассказал. Тебя Голод послал, стопудово! Не пойму только, что он мутит?

— Верю, не верю. Какая разница? Исчезни на пару дней, чтобы никто не знал, и посмотришь, что будет. Или иначе как-нибудь проверь.

— Я, пожалуй, тебе кишки выпущу для верности, а там и посмотрим, что к чему.

— Ага, — я усмехнулся, хотя от его слов повеяло холодком. — Ты не мокрушник. Да и понимаешь, что я, скорее всего, прав. Как я узнал про ствол? Радиостанция «Юность» об этом не рассказывала. Даже если Голод послал, он-то откуда знает, если не снюхался с Синицей? Или об этом все знают?

— Сука, — покачал головой Сапфир. — Не нравишься ты мне.

— Молодец. Я твой зад спасаю и не нравлюсь. Ладно, пошёл я. Мотю больше не присылай и Тугарина тоже.

— Куда ты пошёл-на? Не закончили ещё.

— Я всё сказал, Сапфир. Добавить нечего. Ты чел авторитетный, я к тебе претензий не имею, уважение вот оказываю. Но только Мотю не присылай больше. И этих, обэхээсников липовых попридержи. А то им с коллегами познакомиться придётся.

— Ну, ты мент, в натуре. Стопудово, мент.