Исправитель. Книга 1. Первомай

Плоская, сделанная из одной полосы металла, она хорошо легла в руку. Отлично. Я засунул её в рукав, подсунув под ремешок часов.

— Нет, а чё опять-то у меня в доме? — раздался недовольный приближающийся голос.

— Не в доме, а в гараже, — тут же последовал резкий ответ. — Не маши помелом. Давай, мусор, показывай.

Створка ворот скрипнула, отъехала в сторону и в гараж вошли четыре типа, одним из которых был Зубатый.

Я встал у стула и хмуро посмотрел на этот консилиум.

— Особая комиссия что ли? — недовольно спросил я, хотя они скорее напоминали персонажей куплетов про четырёх дедов, страхующих себя от холода.

Вперёд вышел немолодой кент, похожий на рыбака. В грубом свитере, в грубых штанах и расстёгнутом коротком тулупе. Я хмыкнул. На макушке у него красовалась спортивная шапочка с маленьким помпончиком. Глаза слезились.

— Голод, давай его в Старые Черви увезём, — обратился к нему урка с грустным оплывшим лицом.

У него были отвисшие как у бульдога брыли и огромные мешки под глазами.

— Заткни пасть, — тихо, по-тигриному рыкнул Голод и кивнул третьему кенту. — Керн, иди обшмонай клиента.

Керн, высокий и несуразный, с красными и огромными, как кувалды руками приплясывающей походкой направился ко мне. Я поднял руки и дал себя проверить. Сердце ёкнуло, когда он хлопал меня по рукавам пальто, но делал он это небрежно и неохотно, так что отвёрточка осталась прижатой к запястью.

Феликс Эдмундович, вы вчеа были на Путиовском заводе?

Нет, Владимир Ильич.

Зья-зья, батенька. Я там такую отвёуточку скоммуниздил…

Вслед за Керном ко мне подошёл Зубатый.

— Сядь, — мотнул он головой и злобно зыркнул.

— Неудобно, уважаемые люди стоят, а я рассядусь тут.

Керн молча надавил мне на плечи, и я плюхнулся на стул. Здоровый бык…

— Тут вот какое дело, — прищурился старший лейтенант Зубатый. — Деньги нужно вернуть.

— Какие? — поднял я брови. — Ты дурак что ли, старлей? Какие деньги?

Он дёрнулся от моих слов, но тут же погасил бешенство и отвернулся. Чтобы я не видел ад в его глазах, не иначе.

— По всему выходит, что деньги у тебя, — кивнул он. — Поэтому, давай, не тяни кота за хвост. Говори, что и как, и закончим на этом.

Голод, тот самый, кстати, о котором я вчера разговаривал с Сапфиром, чуть поморщился. А чувак с бульдожьей рожей глубоко и грустно вздохнул.

— Нет, перепутал ты всё. Откуда у меня деньги?

— Я тебе сейчас расскажу откуда, — довольно спокойно ответил старлей. — Седьмого марта ты подслушал разговор. Какие-то ухари подняли бабки якобы за похищенную девку. Так?

— Ну, это тебе известно, — пожал я плечами. — Да, так.

— Деньги лежали в портфеле. Не в дипломате, а в кожаном портфеле. Сколько, кстати?

— Понятия не имею.

Я действительно не знал, не пересчитывал. Полмиллиона, как минимум.

— Именно в том портфеле, который я видел у тебя в руках. Так?

— Нет не так. С хера ли? В моём портфеле лежали бумаги по командировке.

— Ты увёл этот портфель у тех ухарей. У Толоконникова, Прудко и у ещё одного, с русыми волосами. Так?

— Полная хрень! — помотал я головой.

— Но не рассчитал и спалился. Они тебя заметили и отправились в погоню. И уже почти догнали, но тут ты увидел меня. Подскочил и наболтал всякой пурги. Я погнался за ними, но они ушли.

— Это характеризует тебя достаточно однозначно, — усмехнулся я.

— После этого, — продолжал Зубатый, проигнорировав мою реплику, — ты обрадовался, что всё прокатило и на радостях стал швырять деньгами. Три сотенных подарил бичу. Да?

— Кто сказал?

— Ты сам.

— Ерунда, я не говорил. Да и бичу твоему… Что я ему дал-то?

— Действительно, — осклабился старлей. — Подумаешь, три сотни. Чё бы бичу не подкинуть? Дело-то житейское.

— И что, все выводы на показаниях бича строятся? Да он тебя от крокодила Гены не отличит.

— Ну, а если ты не давал ему денег, зачем плёл про Богданова и про служебное расследование? Не объяснишь?

— Просто прикололся, какая проблема? Или просто хотел от тебя отделаться. Тут и предъявить-то нечего. Ты мент, над тобой поржать достойное дело. И что дальше?

— Дальше? — спокойно спросил Зубатый и размял шею, покрутив головой.

Раздался негромкий хруст.

— А дальше, — усмехнулся он, — то, что позавчера были найдены тела Толоконникова и Прудко со следами насильственной смерти. И не просто насильственной, а очень насильственной. Мучительной даже.

— Уверен, таких мудаков очень многие хотели бы на тот свет отправить.

— Пытали их. То есть ты их кинул, подрезал бабки, а их за это жизни лишили. Так что сам видишь, жопой крутить смысла нет. Всё и так ясно и понятно. Говори, где деньги.

— Это всё твои измышления, старлей, — пожал я плечами. — Причём, не очень умные. Причинно-следственные связи у тебя бракованные.

— Говорят, тебе Сапфировские по башке настучали и память отшибли. Может, ты и про деньги забыл?

— Чего только люди не наговорят, — кивнул я, не глядя на него. — Будешь всем верить, дураком станешь.