Исправление настоящего (СИ)

— Идем, — потянул он за руку женщину, — хозяин уже заждался. Доставим старику удовольствие своим идиотским видом, раз он так любит маскарады.

Кэт послушно последовала за ним, не забыв при этом нацепить на лицо еще и осточертевшую маску, предусмотрительно прихваченную еще из гаражного подвала. И уже когда они оказались на свежем воздухе, Погорел, убедившись, что подслушивать их уже не могут, продолжил:

— Ты в своих этих компаньонах уверена на все сто, что они тебя не кидают, что не они тебя и заказали? Как показывает практика, дела семейные — это дела семейные, в которых самым главным аргументом зачастую оказывается кухонный нож.

— Зачем им меня кидать или резать, со мной можно заработать гораздо больше, чем у меня украсть, не вижу смысла.

— А авария?

— Мое в ней участие — чистая случайность, это тебя подставляли конкретно, разыгрывая или проверяя на вшивость, не знаю уж ради чего.

— Пусть так, — кивнул Погрел, — разыгрывали меня, но на скамью подсудимых сядем мы уже вместе, если не докажем свою непричастность к этой забаве.

— Я-то за что?

— За брелок на своей чудной шейке, — ответил он уклончиво. — Допустим, что для кого-то все так удачно сложилось, когда ты попала в аварию, что не воспользоваться этим он просто уже не мог.

— У нас очень солидное предприятие, связи компаньонов в верхах и мои деньги…

— Насколько я понял, — перебил ее Погорел, — с отставкой Лужка, на их связи там рассчитывать уже не приходится. Иначе хозяин-то в рабочее время дома бы не сидел, спиртным бы не баловался. Похоже, что вышибли-то из-под него правительственную подпорку.

— Я так не думаю, — уверенно заявили Кэт. — Просто сделал себе выходной, в его возрасте это уже нормально. Когда все налажено, то можно и среди недели отдохнуть. Нет, он воровать точно не будет, при его-то миллионах, не смеши меня.

— Воруют не только по тому, что все уже есть, а исключительно из-за того, что чего-то еще не хватает. Допустим у твоего надежного компаньона безвыходная ситуация: вложился в одно дельце и прогорел. И все ваши общие денежки тю-тю… Ясно, что ни о каком дальнейшем бизнесе не может уже идти и речи, а им еще по кредитам платить, ты бы как поступила на его месте? Отталкиваемся от того, что ты не подсадная кукла Клинова, исчезнувшая с радаров тоже в это самое время, что и твоя авария и до сих пор не объявившаяся.

— Прежде всего, я не брала бы чужих денег. Мои компаньоны не такие, — уперлась в свое Кэт, — они солидные люди с чистыми руками, они…

— Будем надеяться, ваша темная светлость, — вздохнул Погорел, усаживаясь на скамейку возле дома и закуривая. Кэт, приподняв широкий подол своего изумительного платья, присела рядом.

— Вот и надейся, вредный гвардеец, надежда всегда подыхает последней.

— Ты сядешь за перевод из-за бугра двадцати миллионов?

— Это мои деньги.

— Корпорации, — уточнил Погорел, — которую ты со своими сообщниками и развела на кругленькую сумму. Если только жулики тебя не использовали в слепую.

— Никто меня не использовал, — возразила Кэт. — Это цена входного билета в солидный строительный бизнес. У вас же по-другому дела не ведутся, все через вась-вась…

— Через дашь-на-дашь, — поправил ее Погорел. — Хорошо, если так, в чем я очень сильно сомневаюсь. Американского адвоката к тебе не подпустили, тебя к ним тоже не выпустят, была американка и сплыла, а вместе с ней и двадцать лимонов, которые она сама же куда-то якобы и дела. Гадкие мальчики за твои делишки никакой ответственности нести не будут, откуда они знают, как ты ими распорядилась, на тряпки потратила.

— Мы тендер выиграли на строительство…

— Уже легче, — рассмеялся он. — Это они тебе сказали?

— Сама нафантазировала, — разозлилась Кэт. — Все, закрыли тему. Лучше расскажи, зачем ты меня похитил?

— По сотому разу?

— Хоть по трехсотому, — хочу подловить тебя на неточностях. Толстяк, которого ты оставил умирать на солнце, скорее всего уже умер.

— Я вызвал полицию, разберутся.

— Так вот он уверен, что ты и есть кукловод, я твой рассказ очень хорошо помню. Докажи мне обратное, и я гарантирую тебе свою защиту в суде, подгоню тебе самого крутого адвоката и ты, возможно, отделаешься лишь легким испугом.

— Я тебя не похищал у жизни, а спрятал от смерти, это разные вещи, — ему уже осточертело доказывать свою правоту этой тупице, которая спустя какое-то время забывала почти все, что он уже ей до этого рассказывал, принимаясь за старое — обвинять его во всех крупных грехах человечества и своих мелких бедах.

— Я тебя просила? — лицо-маска уставилось на бестолкового клоуна-человека.