Исправление настоящего (СИ)

— Кто бы сомневался, — согласился Погорел. — А что за яйца на бампере, не понял?

— Обыкновенные, светящиеся флюроценные, — пояснил шофер. — Пусть только попадутся мне на глаза. Всмятку по асфальту размажу! Я уже на трех джипах такие видел, но те не светились, как у этого. Не понимаешь? Поясню на примере с собаками, — слушатель еле успевал за ходом мысли рассказчика, — чем мельче хозяин, тем больше у него псинка, кому чего не хватает, короче… Всяк по своему утверждается. Меня Михаилом с детства кличут, а тебя?

— Иваном, — соврал Погорел, а потом еще и фамилию своего покойного друга приврал на всякий случай, чтобы когда того начнут допрашивать следственные органы по поводу случившегося, знал точно, кого подвозил. Михаил был человеком общительным, мог трепаться часами. Цеплялся за какую-нибудь тему в своем радио и давай ее раскручивать. Причем, что является отличительной чертой людей не очень образованных, почти во всех областях человеческого бытия он чувствовал себе как в своей тарелке. Один раз даже роды принимал у одной тетки в кабине, подвез на свою голову. Сам чуть не родил! Одна тема сменяла другую, но его язык без костей совершенно не уставал их перемешивать, благо дорога была дальняя, и делать все равно было нечего. Попутчик почти не слушал его треп, прикидывая, так ли уж случайно появился в его жизни еще и этот участник продолжающегося действа, если в этом мире случайностей вообще не предусмотрено. Мир, который он любил, в котором жил, этот мир в одно мгновение рухнул, разлетевшись в клочья и оставив после себя только пустоту. Пустоту в сознании, пустоту в действительности, пустоту, заполнившую собой все и ставшей всем смыслом его дальнейшего существования. Он взглянул на часы, до пункта назначения оставалось еще минут пятнадцать пути, можно было и вздремнуть. И монотонное урчание дизеля с мягким покачиванием в кресле этому только способствовало. Последняя встреча с Кирой в леске на окраине города, ее горящие ненавистью глаза, его бестолковые ответы и двойка за проваленный тест на совместную жизнь. Погорел открыл глаза и снова посмотрел на циферблат своих часов. Голос любимой все еще звучал в голове, только самой ее уже не было. Надрывно урчал мотор, вращая в гору колеса тяжелой машины, бренчало где-то под потолком радио.

— Где едем? — спросил он, потягиваясь.

Водитель назвал деревню, что недавно проехали, до Солнечногорска оставалось совсем чуть, потом несколько километров в сторону и все, приехали. Пятницкое шоссе вообще по своей природе очень узкое, а если по нему еще и грузовик тащится, то и вовсе непроходимое даже для крутых джипов. И с какой это стати трудяга-грузовик должен был съезжать на обочину, чтобы пропускать крутых, с которых, если по правде, обществу больше вреда и совсем никакого здоровья! Да хоть обморгайся… Но всему приходит конец, пришел конец и этому тупому упрямству: встречная полоса освободилась, и черный внедорожник прямо через две сплошных линии пошел на обгон упрямого грузовика, не желающего уступать ему дорогу. Когда же джип поравнялся с грузовиком, его боковое стекло опустилось, и оттуда понеслась такая брань рассерженного кавказца, что даже усач не выдержал. Он и так-то не очень жаловал всех этих залетных из южных стран, которые вместо того, чтобы налаживать жизнь в своих родных местах, занимались исключительно только тем, что в свое удовольствие портили ее в чужих.

— Мужик, тормози, — орал чернобородый из крутого авто. — Не бойся, я просто расскажу тебе, как надо правильно ездить по дорога, чтобы не создавать опасный ситуаций для других. Я тебя уважаю, ты меня уважаешь, прими вправо, поговорим как мужчина с мужчиной.

— Думаешь, красавица, бороду нацепила, так сразу и в мужика превратилась? Если я остановлюсь, абрек, — орал ему в ответ усач через открытое стекло кабины, — то ты с места уже не тронешься!

— Смелый, да?