Исправляя ошибки (СИ)

Понимание случившегося приходило постепенно, но когда все, наконец, встало на свои места, то показалось настолько очевидным, что Люк даже подивился, отчего не предвидел подобного поворота с самого начала. Этот обман едва не сбил с толку его — прославленного джедая. Чего уж говорить о толпе, большинство присутствующих в которой прежде в глаза не видели Кайло Рена?

Растерянный, Люк позволил процессии пройти мимо него и беспрепятственно двинуться дальше.

Вновь оставшись один, Скайуокер облокотился о стену и закрыл ладонью глаза. В таком положении он стоял неподвижно некоторое время. Недоброе предчувствие коснулось его души. Где же сейчас настоящий Бен? Жив ли он еще? Есть ли смысл искать его здесь, в бункере, или, быть может, его давно отсюда забрали?

Люк с ужасом понимал, что ему даже не на что опереться в дальнейших поисках. А на промедление и раздумье не было времени; любая заминка могла повлечь за собой неприятности для каждого из участников сговора, но главное — для Леи.

Вновь и вновь Люк судорожно обращался к Силе, однако Сила молчала. Магистр был не способен уловить присутствие племянника. Причиной тому могли послужить пресловутые исаламири, о которых его предупреждала сестра. А может быть, Бен сам отгородился от других, крепко заперев свое сознание на замок; Лея недавно упоминала об этой его склонности. Но может статься и так, что юноша находился без сознания. Или был мертв.

«Прости, Лея, — мысленно сказал Люк сестре, понимая, что непоправимо остался в дураках. — Похоже, я снова тебя подвел…»

* * *

Кругом и вправду собралась небольшая толпа. Представители высокого сословья — военные и гражданские лица, доверенные сенаторов, члены военного совета и лично канцлер стояли за решетчатой оградой, обособившей место, предназначенное для казни преступника, от прочего пространства площадки, вперемежку с представителями прессы.

У Леи дрожали руки. Лицо ее было бледно — бледность эта, впрочем, играла сейчас на руку, добавляя правдоподобия ее вынужденной роли. Опершись на руку Калуана, генерал Органа мертвецки крепко вцепилась ему в локоть, стараясь удержать волнение. Каждую секунду она ожидала, что в ее мозгу заговорит голос брата, сообщая, что все получилось и что Бен теперь в безопасности, но пока этого не случилось, Лея закономерно не могла заставить себя успокоиться.

Повстречавшись взглядами с Викраммом, Органа холодно раскланялась с ним и показательно отошла в сторону. Она не намерена была скрывать, что предпочитает отныне держаться подальше от этого человека. Довольно и того, что он увидел ее сегодня, хотя должен был отлично понимать, чего ей стоило здесь появиться.

Внезапно, подчиняясь общему порыву, собравшиеся разом вскинули головы. Каждый старался получше рассмотреть колонну людей и дроидов, появившуюся из входа в бункер. Генерал до крови закусила внутреннюю сторону щеки. Ее душу охватило пламя.

Лея видела на лицах окружающих выражение одинаковой, глухой злобы, которая передавалась в толпе, как зараза, от одного к другому, тем самым как бы копируя самое себя. Все эти люди ненавидели того, ради кого собрались здесь, чтобы видеть, как он умрет. Но ненавидели не по отдельности, а все разом, поскольку чувство это было коллективным, стадным чувством.

— Что-то не так, — шепнул Иматт на ухо Лее.

Если бы все шло, как задумано, Скайуокер уже успел бы похитить пленника.

Генерал инстинктивно сделала вид, что не услышала этих слов. Она и сама понимала, что происходит что-то, чего их план не предусматривал. Однако надеялась, надеялась до последнего, что ничего еще не потеряно.

Мысленно Лея, не переставая, взывала к брату и ожидала его ответа с тем необычайным трепетом, который известен лишь любящему, готовому к жертвенности сердцу.

Наконец, она услыхала:

«Прости, Лея. Похоже, я снова тебя подвел…»

Еще не догадавшись об истинном значении происходящего, Органа поняла одно — что Люк по каким-то причинам потерпел неудачу.

Большего ей знать не требовалось. Лицо пожилой женщины исказилось рыданием. Дыхание сперло, действительность вдруг стала пугающе расплываться перед глазами, словно краски на полотне, угодившем в воду.

С самого рождения Лея Органа привыкла к борьбе, и даже в мирное время, казалось, продолжала сражаться с неведомым противником. За целую жизнь судьба нанесла ей достаточно ударов, стремясь поразить отчаянную гордость этой несгибаемой маленькой женщины, и ее склонный к самоупоению идеализм. Так что, если за нею еще сохранились какие-то грехи, то Лея, во всяком случае, верила, что уже расплатилась вперед. Однако происходившее сейчас выходило далеко за пределы искупления; это был настоящий удар. Впервые в жизни не находя в себе мужества снести потрясения, генерал готова была сломаться под напором невероятной жестокости обстоятельств.

На долю секунды Калуан испугался — ему показалось, будто генерал готова лишиться чувств. Однако Лея усилием воли сумела побороть слабость.