Исправляя ошибки (СИ)

С каждым днем Лея использовала оружие джедаев все увереннее. Сражаясь с братом во время спарринг-дуэлей, она училась не просто владеть отцовским сейбером как одним из необходимых предметов рыцарского бытия, но и чувствовать его собственную энергетику — сделать этот меч своим осознанным союзником. Это было нелегко, учитывая ее недоверчивое отношение; но мало-помалу, кажется, получалось.

Люк оказался прав, меч Энакина Скайуокера тянулся к ней всей своей волей, как будто создавался специально под ее руку. Раз от разу Лея все больше убеждалась в этом. Ей все легче удавалось преодолеть внутреннее напряжение, и день за днем лезвие сейбера в ее руках все увереннее танцевало в воздухе, подобно крохотным, быстрым, мерцающим крыльям жуков-пираний. И только болезненная одышка в конце тренировки заставляла генерала Органу немного умерить свой пыл, напоминая о том, что она — уже не девочка.

* * *

Наблюдая за сестрой — за ее успехами и промахами, — как-то раз Люк предложил:

— Я могу помочь тебе облегчить твои мысли о сыне.

Лея терзалась чувством вины, полагая, что она была Бену плохой матерью. Если она покажет ему, своему брату, все, как есть — свой путь на материнском поприще с самого начала, тот мог бы помочь ей понять, где именно она допустила ошибку.

Возможно, они потерпят неудачу, но попытаться стоило. В конце концов, пусть это будет ее исповедью, ее раскаянием.

— Но для этого мне придется пробежаться по твоим воспоминаниям. Я готов сделать это, но только с твоего согласия.

Генерал Органа побледнела, судорожно обдумывая предложение. Возможно ли, что пытка сознания, пусть даже максимально легкая и аккуратная, принесет ей какую-то непостижимую пользу? Это было слишком похоже на то, что проделывал Палач Первого Ордена со своими жертвами. На то, что она сама пыталась проделать с Кайло.

Люк коснулся ее щеки.

— Доверься мне.

«Ты всегда доверяла мне. Иногда больше, чем я того заслуживал. Поверь и на сей раз».

Вероятно, он не имел права просить ее о подобном.

Однако, поразмышляв еще мгновение, она решилась. Закрыв глаза, Лея мысленно отдала себя во власть его ментальных чар.

… Ребенок, едва появившийся на свет — весь красный и опухший, со следом крупной синюшной вены у переносицы, такой крохотный, что кажется игрушкой, — надрывно кричит, но Лея едва способна протянуть к нему руки. Измученная после операции, потерявшая много крови, покрытая потом, она бессильно лежит, раскинув руки по сторонам, в родильном кресле и надрывно смеется. Ее смех звучит сквозь равные, изможденные хрипы, рвущиеся из груди вместе с дыханием. Нездоровый, больше напоминающий рыдания. Она счастлива оттого, что тревоги позади, и что ее сын жив, но ее счастье граничит с безумием.

Она слышит плач ребенка и думает, что этот же самый звук — первый крик двух младенцев — был, вероятно, последним звуком, который услыхала в своей жизни их истинная мать — та самая печальная маленькая женщина из ее видений. Эти раздумья наводят ее на мысль об имени, которое следует дать новорожденному. И ей плевать, что Хан думает об этом. «Угодно спорить — роди сам», — упрямо думает она.

Наконец, акушерский дроид осторожно кладет ребенка ей на грудь. Тот, ведомый природой, быстро находит красноватый ободок материнского соска и, припав к нему губами, живо сосет, пока глаза не начинают слипаться, а щеки — раздуваться от сытости. Плач смолкает.

Новоиспеченная мать мелко дрожит, опасаясь нарушить сон малыша неуклюжим движением или даже звуком. Восторг в ее душе достигает непостижимой высоты, которая всегда граничит со страхом.

Дальнейшие воспоминания заставили Лею угрюмо наморщить лоб.

Они с Ханом решают задержаться на Кореллии еще на три месяца, пока ребенок — «маленький Бенни-Джо», как называет сына гордый отец, а по документам: Бен Джонаш Органа Соло Скайуокер — не окрепнет достаточно для межзвездного перелета. Эти дни протекают для Леи так, словно она — обычная домохозяйка и мать молодого, расширенного семейства.

Первый месяц Бен только и делает, что ест и спит. В это время обманчивого затишья его родители готовы верить, что ребенок — это легко и весело. Они строят планы на будущее, фантазируя, чему и когда обучат своего сына, иногда спорят друг с другом.

Вскоре до них доходит известие о подписании мирного соглашения между властями Новой Республики и остатками имперского флота, удалившегося в Неизведанные регионы. Эта новость тревожит Лею, которая решительно против каких-либо договоров теперь, когда победа почти в руках Альянса. Но Мон Мотма считает иначе, и Лея не решается оспаривать вслух мнение своей уважаемой наставницы. Однако в душе она представляет, каким потрясением станет решение канцлера для Люка, вложившего в эту победу больше, чем кто-либо…