Испытай меня нежностью и болью

Петр освобождает вторую руку от тисков моей ладони и, не переставая двигать вибратором, нажимает на чувствительное колечко мышц между моих ягодиц. Смазки под рукой нет, так что он просто сплевывает в ладонь и размазывает слюну пальцами. Тело послушно расслабляется, и его мизинец, вкручиваясь в задницу, не причиняет никакой боли, только грязное, порочное удовольствие. Я невольно хватаюсь ладонями за свои груди, сминая их между пальцами и пощипывая соски, а потом тянусь к клитору, надавливая на возбужденную горошину и лаская ее исступленно по кругу.

45 глава. Сзади и спереди

Он мог бы снова распять меня на андреевском кресте, или стянуть ремнями запястья и щиколотки в гинекологическом кресле, или приковать наручниками к спинке кровати, но он не делает этого, позволяя моим ладоням скользить по его бокам, касаясь выступающих ребер, впиваться острыми ногтями в мужские ягодицы, взъерошивать светлые волосы, пахнущие шампунем. Моя спина крепко прижата к его груди, кожа соприкасается и липнет, перемешивая пот, атомы наших тел притягиваются и проникают друг в друга, точно так же, как его член проникает в мою задницу, пока во влагалище все еще скользит по тугим, бешено сокращающимся стенкам шипованный вибратор.

От ощущения сразу двух членов, проникающих в мое тело, перехватывает дыхание, и все эмоции сосредотачиваются там, ниже пояса. Петр замирает ненадолго, позволяя мне привыкнуть, а потом начинает двигаться — сзади и спереди. Синхронные толчки сводят с ума, от странного нового ощущения, будто где-то там, внутри, вот-вот прорвется перегородка, и его настоящий член и резиновый агрегат столкнутся, хочется кричать.

И я кричу, выгибаясь в пояснице, насаживаясь глубже, виляя бедрами между двух огней, сжигающих дотла. От гортанных стонов голос садится и хрипит, но плевать. В какой-то момент Петр толкает меня в спину, заставляя упереться одной рукой в постель, а второй перехватить из его рук вибратор. Я погружаю игрушку до упора, сжимаю бедрами, пока мужчина хватает сильными пальцами мою задницу, оставляя на коже следы, и долбит сзади, долго, крепко и беспощадно.

Мокрые хлюпающие звуки вперемешку со стонами заполняют пространство, перед глазами пляшут черные звезды, между ног по бедрам течет смазка, а потом — сперма, которой Петр выстреливает прямо внутрь, и она вытекает из пульсирующего отверстия. Я кончаю следом, сладко сокращаясь спереди и сзади и ощущая, как волны оргазма пробирают до самых пяток, а в кончиках пальцев на ногах покалывает от удовольствия.

Вытягивая из себя вибратор, я падаю навзничь, утыкаясь носом в подушку, а Петр ложится сверху, накрывая горячее мокрое тело горячим мокрым телом. Это не вызывает отторжения, напротив: я чувствую тепло и единение. Опасные чувства, но сейчас как-то плевать. Мне слишком хорошо, разумные мысли задвинуты на второй план, на первом — кайф.

— Что бы там ни было — я останусь с тобой, — шепчет Петр, кусает ласково за мочку уха, проводит языком, целует влажную кожу.

— Лучше бы ты этого сейчас не говорил, — ворчу я слабо, придавленная к постели его мощным торсом.

— Почему? — удивляется мужчина, ласково щекоча кончиком носа мой висок, ухо и ямку под ним.

— Не хотелось бы сейчас вспоминать о… о ней.

— Прости, — Петя смущается. — Но я в состоянии отвлечь тебя.

— Правда? — я улыбаюсь. — Снова? Прошло всего три минуты.

— Еще две — и я буду готов.

— Ты ужасен.

— Неправда.

— Правда! Ненасытный, как животное! — возмущаюсь я, но в моем голосе — только смех. Петя отлипает от меня, нависает сверху, и я переворачиваюсь с живота на спину, ерзая и устраиваясь поудобнее на мятых простынях. Мне хочется поцеловать его в губы, и я поддаюсь этому порыву, обнимая мужчину за шею и притягивая его лицо к своему. Языки сплетаются, и мы целуемся долго и исступленно, пока его снова поднявшийся член не утыкается мне в низ живота.

— Упс, — улыбается он, а я закусываю нижнюю губу и, сама от себя не ожидая, шепчу ему в губы:

— Теперь я хочу тебя спереди…

Как бы ни была прекрасна ночь, за нею наступает утро. Открывая глаза в восемь часов, я сразу вспоминаю о реальном положении вещей и тяжело вздыхаю. Лаборатория работает с десяти утра. Мой экзамен — тоже в десять, и пользоваться телефоном там не разрешают. А это значит, что я не узнаю результатов теста, пока не сдам.

Провожая меня в университет, Петр обхватывает мое лицо ладонями и долго, ласково целует в губы.

— Ни пуха, ни пера.

— К черту, — я киваю. — Напиши мне сообщение, как только узнаешь… Я сдам — и сразу прочту. И перезвоню.

— Договорились.

Нервы — не самый лучший спутник во время сессии, но выбора просто нет. По дороге в университет я думаю только о Пете и о том, что покажет тест. Его это ребенок или нет? И если да — что будет с нами дальше?

В университете, еще до начала экзамена, я сталкиваюсь с Оксаной.

— Ну что? — спрашивает она сходу, явно намекая на тест.

— Результат будет сегодня через полчаса.

— Почему так долго? — удивляется подруга.

— Мы не поверили первому тесту… Петя тайно сделал второй, — поясняю я.

— А первый что?